Sтраница Основного Sмысла

Тур Пан-Италиан, или Хождение на три моря

Иному человеку, чтобы понять себя, окружающий мир и погрузиться в глубины смыслов, надо много лет прожить на одном месте. А другому хочется перемен, его тянет в путешествия, в которых можно не только многое узнать, но и по-новому взглянуть на привычные вещи и самого себя. В этом нет ничего удивительного, у каждого – свой путь познания. Главное, чтобы человек не покрывался мхом или, наоборот, не порхал бездумно и весело над переменчивым ландшафтом. Журналист и театральный критик Марина Романова (мы представляли ее в разделе «Мои люди» 28 мая 2013 года) в последнее время выбирает второй способ постижения мира и себя в нем. В ее путевом очерке, который она написала для Гуманитарного журнала, нет навязчиво глубокомысленных рассуждений, но есть другое – неподдельный интерес автора, его умение видеть детали и подробности. Подмечая их, Марина Романова предлагает каждому из нас самостоятельно сделать выводы.        
————————————————————————————————————————————————
Много лет назад, во время автобусного путешествия по Европе, гид Вадим (хорошо его помню, он научил нас определять «неподдельность» французских вин) спросил, после того как мы миновали Ниццу и двигались по живописному Лигурийскому побережью: «Сколько морей окружают Италию?». Победил ответ «четыре». В дополнение всезнающий экскурсовод пояснил, что Средиземное море не граничит с Италией.
Вадим был не совсем прав. Действительно, четыре моря омывают «итальянский сапог»: Тирренское, Ионическое, Лигурийское и Адриатическое – но и Средиземное тоже. Все они являются его частями, и фраза «С римских холмов можно увидеть гладь Средиземного моря» вполне корректна. Эти лексико-географические изыскания стали вновь актуальны, когда в феврале 2013 мы приступили к обдумыванию маршрута большого автомобильного путешествия по Италии.
Хотелось посетить все четыре моря. Материковый север сознательно не включили в программу на исходной стадии. Во-первых, Италия хоть и не велика в сопоставлении с Россией (какая страна может претендовать на величие в size-сравнении с нами), но за один автопробег охватить ее проблематично. Во-вторых, в тех краях мы уже бывали. А в-третьих, это – «другая история». Однако в процессе подготовки пришлось пожертвовать и одним из морей, а именно Ионическим, иначе путешествие грозило превратиться в марш-бросок, а не приятное относительно неспешное знакомство со страной с элементами «погружения в натуру». Спортивных достижений мы не планировали. При этом хотелось постичь многообразие Италии, ее «разные берега» в прямом и переносном смысле. Увидеть раскрученные, «базовые» ценности (обязательная программа), но и пройти малохоженными тропами, по возможности минуя мейнстрим (произвольная программа). В итоге маршрут составился таким образом.
Прилетаем в Рим (середка западной стороны голенища итальянского «сапога»), осматриваем город, берем в аренду машину. Спускаемся на юг: Неаполь, Помпеи, Сорренто, Амальфитанское побережье. Калабрия (это уже носок «сапога», хоть и не самый кончик), где задерживаемся на купание. Затем пересекаем страну поперек, через Апеннины, движемся на пологое Адриатическое побережье, по которому едем вверх долго и нудно за Анкону, осваивая восточную сторону «сапога». Опять расстаемся с морем и проводим северную границу поездки через Сан-Марино, Болонью, Модену, Парму. Лигурийское побережье посещаем в районе Специи и Чинкве-терре. И наконец, жемчужина путешествия, а, возможно, и всей Италии, Тоскана: Пиза, Лукка, живем на вилле и выезжаем в окрестные города, как то Флоренция и Сиена. Возвращаемся в Рим и замыкаем кольцо, а точнее, прямоугольник маршрута.
По продолжительности: Рим 4 дня, Тоскана 4 дня, отдых под Сорренто 2 дня, отдых в Калабрии 2 дня, в Лигурии 2 дня, Адриатика 1 день, Болонья 1 день (всего 16). По протяженности: 2 500 километров.

Тирренское море

Римские впечатления
Побывав в разное время во многих европейских столицах, в Риме, так сложилось, мы оказались впервые.
Первый взгляд, еще по пути из аэропорта Фьюмичино до вокзала Термини, рядом с которым находился наш отель, выхватывает и запоминает: стены-водопады-фонтаны разноликих цветущих азалий; гордые пинии, итальянские сосны, раскрывшие мощные кроны-зонтики над невысокими домами с обилием террас и садиков на балконах и крышах. Проезжаем по улице Цезаря, Марка Антония, затем Цицерона, Вергилия – приятно для слуха человека, в свое время изучавшего античную историю и литературу: «свои ребята». Второй взгляд добавит полосатые шторы или ребристые ставни на окнах, ставшие своеобразной визитной карточкой страны, где солнца так много, что от него приходится защищаться; плотную уличную толпу, в которой туристы наверняка преобладают над местными жителями; строй мелких магазинчиков, мелькание сувениров, сумок, тряпок (в смысле – продаваемых одежек), ощущение веселой барахолки. Третий заглянет в манящие арки, ведущие в колоритные внутренние дворики, скользнет по ободранным временем стенам домов и неожиданно уткнется в прелестную скульптурную композицию на фасаде, завернув за угол, встретит причудливый фонтанчик, и везде, повсюду, повсеместно будет находить следы античности в мирном соседстве с ренессансом и элементами современности. Любовь к городу возникает с первого, со второго, с третьего, и так далее, взгляда…
 В отеле Torino, который, как и следующие, был забронирован еще весной, в результате тщательного отбора на сайте booking.com по принципу достойного сочетания качества и цены, нас ждал сюрприз. Сначала мы решили, что неприятный. Администратор на скоростном английском что-то пытался нам втолковать, внятно звучало лишь слово «condition». Вроде как он сломался и будет починен – интересный нюанс – завтра в 11 утра, а пока нам предлагают поселиться в другом отеле этой же сети, но более высокого уровня и за прежние деньги, куда доставят на такси за счет заведения. Понятно, наши места заняты. Перебираемся в Sistina на одноименной улице. Вечером пьем шампанское – комплимент от гостиницы – и приобретенное в ближайшем магазинчике вино региона Лацио на открытой террасе уровня пятого этажа, украшенной цветами и статуями, смотрим на город сверху. К отелю притиснут жилой дом; в открытую балконную дверь слышно, как папа читает малышам книжку. Утром на соседнем здании обнаруживаем мемориальную доску, в том числе на русском языке: «Николай Васильевич Гоголь здесь писал «Мертвые души». Гуляя, выходим к фонтану Треви, гуляя чуть в сторону – к Испанской лестнице… Хорошее место. Но в 11 мы снова в Torino. «Починили кондиционер?» — ехидно спрашиваем у знакомого уже администратора. Он широко улыбается без намека на смущение: вы же понимаете, так вышло, Рим есть Рим. Да мы не в претензии. Рим есть Рим!
Побродив по городу лишь несколько часов, мы так осваиваемся, как будто давно с ним знакомы. В нем легко ориентироваться (даже мне, с выраженным «топографическим кретинизмом»). Если все пути, как известно, ведут в Рим, то в Риме почти все пути ведут к площади Венеции. В городе нет официального центра, однако именно эта точка претендует на данный статус. Глаз из разных мест натыкается на «крылья» стоящего на возвышенности памятника королю Виктору Эммануилу II. Помпезное сооружение создано лишь век назад и до сих пор вызывает веселый скептицизм у местных жителей. Как только его не величают: «свадебный торт», «вставная челюсть». Действительно, есть что-то и от первого, и от второго. Но поставлено здание, по-моему, гениально. При строительстве комплекса были снесены кварталы римских руин, но это та потеря, которая привела к выигрышу. Дворец-монумент знаменует собой связь времен, то качество, которое в Вечном городе «разлито в воздухе». К памятнику стекается несколько улиц, в том числе прямая как стрела улица Корзо. С севера с ним соседствуют палаццо Венеции эпохи раннего Возрождения, палаццо Бонапарте, с балкона которого мать Наполеона наблюдала за кипением римской жизни с куда большим интересом, чем за завоевательными походами сына. «За спиной» Витториано с правой стороны – площадь Капитолия, спроектированная Микеланджело. Слева же начинается территория Древнего Рима, гигантское поле античных развалин: Римский форум, императорские форумы, Колизей. Поистине, это памятник объединению Италии, не только территориальному, но и временному.
Вообще, путешествуя, мы меняем не только пространство, но порой и время. Кто сказал, что машины времени не существует? И изобретать ничего не требуется, достаточно побродить, например, по Римскому форуму, особенно в удаленной его части без вездесущей толпы, где сохранились останки стадионов, фонтанов, дворцов, где жили, мечтали, сочиняли, любили. Жара, припекает, как, наверное, и две тысячи лет назад. Те же камни, те же пучки дикой рукколы между ними и разбегающиеся в стороны ящерки, те же удерживающие прохладу стены. Легко представить, как по этим местам бродили римляне в туниках, тогах и неизменных сандалиях на босу ногу, собирались на площади, обсуждали молодую жену соседа и новые законы сенаторов, такие вот «встречи на форуме»… Руины, сколько ни наблюдай их, не перестают волновать, ведь это следы великих трудов человечества, вечности наших исканий и стремлений.  
Утомленные многовековым римским солнцем, мы присели передохнуть и перекусить в пиццерии близ площади Венеции на пути к Пантеону. Тут же бродячий (от одного кафе к другому) музыкант, далеким от абсолютного слухом уловив русские интонации, исполнил подобие «Калинки» и «Катюши» и был отблагодарен нами. Вечером ожидала разрядка небес в виде грозы и ливня. В тот день мы праздновали рождение одного из членов команды, «капитана», и предполагали засесть в заранее присмотренном ресторанчике в тихом районе неподалеку от Колизея. Пока бежали до намеченного пункта, промокли насквозь. Попытались укрыться в базилике, встретившейся на пути, но в итоге разулись и с удовольствием пошлепали по римским лужам-мостовым. Хозяин заведения выдал каждому полотенце для высушивания волос и одежды, а в конце мероприятия уже пил с нами шампанское, вполне уверенно изъясняясь по-русски. Так что наши «римские каникулы» складывались не менее романтично, чем у героини Одри Хепберн.
Что было еще? Из замка святого Ангела (когда-то – императорская гробница, резиденция пап, затем – тюрьма, а сейчас – музей) взгляд на красно-коричневые крыши Вечного города и на зеленые воды Тибра, берега которого, как стежками, соединены старинными мостиками. Небольшой, в форме лодочки, остров Тиберина, застройка которого сложилась в Средние века, и вид почти не изменился с тех времен. Пьяцца дель Пополо с церковью, обелиском и фонтаном, пьяцца Навона с красивейшим Фонтаном четырех рек, церковь Санта Мария Маджори… Бесконечное брожение по неповторимым и неповторяющимся улочкам города на семи холмах. И, конечно, визит в Ватикан. Предупрежденные о многочасовых очередях, мы приобрели билеты заранее через интернет и прошли внутрь за считанные минуты. Стансы Рафаэля, Сикстинская капелла – одни названия вызывают трепет. Не буду цитировать то, что написано в путеводителях, поделюсь главным впечатлением.
Посещая в разных городах знаменитые сокровищницы искусства, мы с мужем давно взяли за правило: не распыляясь (внимательно осмотреть все невозможно), сосредоточиться на том, что нам наиболее интересно. Так в Прадо в Мадриде мы задержались в залах Гойи и перед работами Босха и Эль Греко, быстро пробежав остальное, в Венском художественном музее, зная, что там хранится лучшая в мире коллекция Брейгеля, основное время потратили на общение именно с этим художником, а экскурсия в мюнхенскую Пинакотеку прошла под знаком Дюрера. В Ватикане, точнее, в Соборе святого Петра, я ждала встречи с «Пиетой» Микеланджело.
  У каждого могут быть свои пристрастия. Из трех великих итальянских имен: Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, каждое из которых знаменует собой некое качество, я испытываю особые чувства к последнему имени. Леонардо – символ гармонии и величия человеческих возможностей, Рафаэль – легкости, радости и света. Микеланджело же – олицетворение страстного, до дна души служения своему предназначению. Из всех ипостасей: архитектор, в том числе самого крупного в мире христианского собора святого Петра; живописец; поэт, — главной для себя он считал скульптуру. Это его первая Пиета (жанр «оплакивание Христа»), она была создана человеком двадцати с небольшим лет. Она прекрасна и совершенна. Смысл деятельности скульптора, по выражению самого Буонарроти, «отсечь от камня лишнее», максимально выражается в этом произведении, где поистине нет ничего лишнего, а сказано – все, и еще больше.
 За четыре дня в Риме мы качественно освоили базовую программу по истории и культуре. Италия страна уникальная. Здесь находится 60 процентов всех культурных ценностей европейской цивилизации! Как, почему так сложилось? Возможно, благодаря климату, который позволяет не только выживать и преодолевать (как российский, например), но и релаксировать и созерцать? У художника Владимира Орловского есть картина, вариация на тему «Полдень в Неаполе»: на мостках, выходящих в море, беспечно валяется местный житель, рядом отдыхает его лодочка. Вполне понимаю, что и у итальянцев есть проблемы, как без них, один Берлускони чего стоит! Но все же великую правду запечатлел живописец, схватив суть итальянского существования: без суеты, без надрыва, приятно и с удовольствием. Легкое дыхание Италии мы почувствовали уже в столице, ощущение не изменилось и в других ее регионах. Искусство же – одна из важнейших стихий итальянской ментальности.
Рим представился бесконечным, неисчерпаемым и в то же время близким, понятным и давно знакомым. Он абсолютно лишен высокомерия, он принимает – всех. Возможно, Италия в том или ином виде присутствует в генетической памяти большинства из нас и, оказываясь в этой стране, попадаешь в родное окружение, в когда-то испытанное состояние. Кто-то из моих предков, наверное, жил здесь, и жил хорошо.

Дорога в Сорренто на фоне Везувия
Тема дороги стартует в Риме.
Во-первых, здесь мы взяли в прокат машину, заказанную, естественно, заранее. Нами был присмотрен Форд си-макс, но фирма поменяла марку, мы получили довольно большой итальянский автомобиль Лянча дельта (ему было присвоено имя Лючия). Вместительный, что важно для экипажа в пять человек, четверо из которых – женщины, а, следовательно, количество чемоданов сверх нормы. Удобный, комфортный, но – не слишком маневренный и приемистый, а это в итальянских условиях не есть преимущество. Подробности для интересующихся автотуризмом. Фирма-прокатчик – Hertz, известная, надежна, недешевая, не создавшая нам ни малейших проблем. Решали, брать ли полную страховку «super cover» стоимостью около 400 евро, которые не возвращаются. Все-таки оформили, исходно ради спокойствия водителя, в качестве психологической поддержки. В результате затраты оказались материально оправданы. На автобане в лобовое стекло прилетел камешек, оставив ясно различимый узор из трещин. Замена стекла обошлась бы дороже.
Во-вторых, именно в Риме были пройдены первые сотни метров по итальянской земле не на своих двоих, а на чужих четырех. И оказались эти метры шоковыми, во всяком случае, для пассажиров. О том, что итальянцы и правила дорожного движения – две вещи несовместные, мы слышали загодя. Затем несколько дней имели возможность наблюдать, как лихо перемещаются по узким, неровным, переполненным и транспортом, и пешеходами улочкам местные смельчаки. С их точки зрения мы являлись тихонями и вызывали всеобщее раздражение. Условностями тут не заморачиваются, езда без правил торжествует. Но справедливости ради надо сказать: ни единого столкновения мы не видели. Законы логики никто не отменял: не дергаться, быть разумным, мобильным, юрким и спокойным. Такая манера вождения малотравматична, даже если ПДД в забвении.
Полчаса стресса по римским улицам, и мы на трассе. Путь до Неаполя – это около двухсот километров по прекрасному шоссе, часа три, включая остановку-передышку. Машина бежит легко, споро, без разгонов и торможений, так как не встречает препятствий, но лично я еще долго не могу расслабиться. «Ползем» со скоростью 130 км/ч., большинство легковушек проносится слева. Говорят, за превышение скорости в Италии штрафуют лишь с отметки «200». В тоннелях нас подгоняют нетерпеливыми сигналами. Хорошо, что не приходится состязаться с фурами (или фурам с нами): автострады в основном трех, а то и четырехполосные в одну сторону, каждому – своя полоса. В общем, какой итальянец не любит быстрой езды!
…И началась Красота. Апеннины (как это возможно?) окружают с четырех сторон, то расступаются, то сходятся, преграждают путь впереди, стеной встают сзади. Постепенно изменилась архитектура строений, приобрела выраженный южный характер: белые в два этажа домики квадратной формы с плоскими крышами; много цветов, пальмы, кактусы. Но вот горы отодвинулись, уступив место морскому простору. Теперь справа Неаполитанский залив, слева же – огромный, много километров нас сопровождающий, обманчиво добродушный Везувий.
 Сегодня это единственный действующий вулкан материковой Европы. Последний раз он демонстрировал свою активность в 1944 году, разрушив фуникулер, поднимавший наверх любителей острых ощущений. Землетрясение 1980 года уничтожило и заменивший фуникулер кресельный подъемник, так что теперь дорога к вершине возможна лишь пешком. Вулкан отнюдь не самый высокий, 1300 метров над уровнем моря, но считается одним из самых опасных и коварных. Обитатели соседствующих с ним поселений неоднократно становились его жертвами: существует версия, что Помпеи умирали дважды, первый раз – за 1800 лет до ставшего сначала легендой, а потом историей второго раза.
Оставив машину на стоянке перед рестораном, мы посетили город-призрак. Пустые улицы с глубокими следами от тяжелых колесниц на булыжных мостовых. Пустые дома с сохранившимися росписями на стенах, с внутренними двориками, прачечными и туалетами. Повсюду следы жизни, остановившейся в одно мгновение. «Они жили долго, счастливо и умерли в один день». Вот развлекательное заведение с комнатами для эротических встреч, а в соседнем здании что-то вроде современного ресторана быстрого питания: ряд плит, на которых блюда сохранялись в горячем виде. Амфитеатр, казарма гладиаторов, храмы, виллы. Помпеи были достаточно развитым городом. Пока в страшный августовский день 79 года не заурчал обычно молчаливый Везувий и не начал изливаться паром, пеплом и камнями.Над горой поднялось облако, которое по форме напоминало итальянскую сосну пинию: огромный ствол и ветвящаяся крона, оно полностью закрыло солнце, и наступила тьма. Так описывал извержение Плиний-младший, гостивший тогда в соседнем имении своего дяди Плиния-старшего, погибшего, кстати, при попытке оказать помощь местным жителям, но недооценившего размеры катастрофы.
Каково это – жить рядом с вулканом? Привыкаешь, наверное, да и усыпляет он бдительность, когда дремлет десятилетиями. Люди пытались спастись; тем, кто среагировал быстро, удалось убежать. Но большинство не сразу осознало серьезность ситуации. Эта семья, двое взрослых и двое детей, так и осталась лежать под городскими стенами, не успев их преодолеть. Скорчившиеся тела были обнаружены при раскопках. Убивший их пепел сохранил их форму, как и многих, многих других. В те же дни был уничтожен еще один город – Геркуланум, но он был залит грязевыми потоками, умер сразу и навсегда, не дошел к нам через столетия. На Помпеи же саваном лег пепел и увел их в вечность…
В этот день мы из региона Лацио въехали в Кампанию. Всего в Италии 20 областей, или регионов; за время путешествия мы посетили двенадцать из них (плюс два самостоятельных государства, Сан-Марино и Ватикан). В Италии все дороги государственные, автострады являются платными. Отрезок пути от Рима до Неаполя обошелся нам в 17 евро. Деньги отдаешь с благодарностью: лучше платить, чем бесплатно иметь то, что называется дорогами в России. А вот путь от Помпей до Пиано-ди-Сорренто запомню надолго. Признаюсь: в некоторые моменты я про себя (а иногда вслух) скулила от страха. Спуск к берегу шел почти по отвесной стене-скале, по выбитой в ней узкой «транспортной ленте». Неповоротливой в силу размера и веса Лючие сложновато приходилось при разъезде со встречными машинами, а движение в районе побережья вечером в пятницу было активно. Казалось, обрыв начинается сразу за моим правым плечом. А еще там ослепительно синело море, прочерченное иглами каменных пирсов, обвешанных крошечными сверху белыми лодочками. И страшно, и глаз не отвести.
Пиано-ди-Сорренто – тихое Сорренто, или под Сорренто. Место было выбрано нами неслучайно: близко к кипящему толпой отдыхающих городу, и в то же время кусочек естественной итальянской жизни, не усредненной курортным форматом. На узкой прибрежной полосе двум машинам не разъехаться, только по очереди, двум ресторанам не вместиться, только гуськом, пляжи – отдельными лоскутками, ну а дома местных жителей, гостиница и даже храм прилепились прямо к горе. У зданий вместо задней стены – скала, вместо боковой – стена соседнего дома. Хорошо, что в номерах обошлось без лишнего минимализма: вполне комфортно и вовсе не тесно.
Утреннее купание в тихой прозрачной темно-изумрудной воде. Чем определяется цвет морской волны? Качеством самой воды, углом падения солнечных лучей, а, главное, свойствами дна. Со стороны Неаполитанского залива побережье Соррентийского полуострова устлано черным вулканическим песком, довольно тяжелым, лежащим плотно, не мутно, дар «щедрого» Везувия. Плавание проходит с видом на Везувий, его громада постоянно перед глазами. Когда же поворачиваешь к берегу, иной вид поражает своей экзотичностью. Рыбацкие жилища сотами ползут по горе, подставляя крыши одного «под ноги» следующего. Западное побережье Италии во многих местах скалистое, обрывистое и до чрезвычайности живописное.
До Сорренто мы решили добраться на электричке, всего две остановки (пусть Лючия отдыхает). Правда, умудрились перепутать направление и двинулись к Napoli, заслушались молодых музыкантов, исполнявших бесаме мучо и ламбаду. Вышли на промежуточной станции, где и кассы отсутствуют, минут двадцать подождали поезд в окружении гор, моря и апельсиновых деревьев. Все в плюс, все в зачет новых впечатлений.
Сорренто – городок небольшой, но роскошный. Красивые церкви, нарядные магазины, обилие элегантных скульптур отнюдь не античного силуэта. Как место творческого отдыха его выбирали Гете и Байрон, Стендаль и Вагнер, Ницше и Ибсен, сделав проживание в Сорренто своеобразным культом. (Горький тоже в данном списке, но в первых строках не упоминается). К порту ведет причудливая улочка-ущелье. Возвращаться же предстояло на лифте, они на крутом побережье есть повсюду, даже в маленьком скромном Пиано. На пристани приобрели билет на теплоход до острова Капри – и через полчаса мы уже в гавани Марина-Гранда.
Капри. Каприз природы. Причуда мироздания. В слове слышится нечто виртуозное, музыкально-изысканное. И хотя название произошло от греческого «кабан» или латинского «коза», люди его успешно и заслуженно опоэтизировали. Остров привлекал с давних времен, римляне объявили его раем, император Тиберий построил здесь двенадцать дворцов. В новейшее время Капри превратился в престижное место отдыха, один из самых респектабельных курортов Италии. Виды отсюда открываются чудесные, а лучшие, наверное, с террас частных владений и дорогостоящих отелей. На центральной площади Умберто, которую прозвали «пьяццета», а еще «салон мира», в многочисленных кафешках тусуются туристы и обитатели здешних вилл. Мы стали свидетелями подготовки венчания: к церкви Сан-Стефано стекались мужчины в идеально скроенных костюмах, женщины в тончайшего шелка вечерних платьях. Повышенный градус люксовых бутиков и атмосфера подчеркнутой элитности придают современному Капри глянцевый отблеск. «Мажорный» город. А это нравится не всем.
Спускались мы по финикийской лестнице, высеченной в камне еще древними мореплавателями. Всего 921 ступенька, сообщают справочники; я что-то недосчиталась.
Возвращались в наше тихое Пиано, томимые жаждою немедленно искупаться. Правда, муж предупредил: «Уже поздно, страна католическая, женщинам вечером нельзя». Вот это да: не подозревала такой строгости, во-первых, от Италии, во-вторых, от собственного супруга. Еще сильнее удивилась через несколько минут, получив подтверждение его нутряной интуиции. Движемся разношерстной женской группой на уже освоенный нами лоскуток пляжа – и неожиданно встречаем преграду… в форме полицейских. У кромки моря собралась толпа верующих. Начинаем понимать: сегодня какой-то религиозный праздник. Позже узнали, что это был день покровительницы итальянских морей, апостолато делла Маре итальяно, а церковь, соседствующая стена к стене с нашим отелем, именно ей и посвящена. Но ведь у нас жажда! Направляемся к пляжному закутку в другой стороне поселка, где скопления людей не наблюдается, но, о ужас, полицейские охраняют море от «осквернения» и там! Скажу сразу, и третья попытка окунуться в прохладные тирренские воды этим вечером не увенчалась успехом…
Что ж, раз искупаться не удалось – пойдем поедим!

Вкусная Италия

Пора, наконец, и за стол сесть. Вкусовых ощущений накопилось уже немало, начну делиться.
Первые «итальянские пробы» не стали ни удачными, ни дешевыми. В Риме падали за стол там, где «голод сморил», и часто в самых неподходящих местах. Рекорд по цене и анти-вкусу, не побитый, к счастью, на протяжении остального путешествия, был установлен близ Ватикана. Пришлось учиться разборчивости. Теперь оценивали заведение на глаз; на прайс; и лишь после этого милостиво присаживались. У членов команды появились свои пристрастия: часть предпочитала прочему пиццу, часть – пасту, ну а наиболее сильная часть – «все равно что, лишь бы с мясом».
Так как среди нас был человек, который на съестном «собаку съел», мы познавали местные кулинарные особенности не только на практике, но и в теории. Обедая вблизи Неаполя, города, что считается родиной пиццы, удовлетворенно отметили соответствие «госту»: правильно ее здесь готовят, не на плите, а на дровах. Моцареллу (тоже родом из Кампании) в магазине выбирали однодневную, giornata, чтоб плавала в прозрачном рассоле, и произведенную, как положено, из молока буйволиц, а не «рядовых» коров…
Массово известные итальянские яства, которые сегодня ассоциируются с этой страной, пицца и паста, имеют социально-политическую подоплеку. Пицца долгое время считалась едой бедняков. Она появилась как «проекция» итальянского флага на лепешку: красные помидоры, белый сыр, зеленый базилик. Пасте же (напомню, это бесчисленное по форме и по составу разнообразие макаронных изделий с бесчисленным же разнообразием соусов к ним) довелось испытать гонения со стороны Муссолини, который объявил ее пищей ленивых, мол, кто ест пасту, тот расслаблен, пассивен и добр, в общем, не боец, ее, бедную, даже расстреливали из автомата. Но ничего, выжила, и лишь популярней стала наперекор врагу.
Итальянское меню открывается графой «антипасти» (то, что едят перед пастой, которая, как и пицца, считается первым блюдом): это закуски, салаты. Например, прошуто (пармская ветчина) с дыней, с томатами; формаджо – сырная тарелка. В данный раздел может попасть и фокаччо, лепешка с запеченными кусочками сыра или других ингредиентов. Далее – основная и необходимая составляющая итальянской трапезы, не буду повторяться. Наиболее смелые решаются плюсом и на секондо, второе блюдо, мясное либо рыбное.
Что пить? Существуют люди, которые в любой точке земного шара, даже сплошь засаженной виноградниками, предпочитают пиво. Хочу предупредить бедолаг: обед с пивом в Италии недешево обойдется, в некоторых заведениях бокал «биры» в цене уравнивается с основными блюдами. Наши девочки выбирали фанту (здесь она как будто из натуральных апельсинов) и просто ледяную аква. Я же, как любая женщина, желающая на продуктах сэкономить, чтобы потратиться в магазине иного профиля, в прекрасный для себя момент обнаружила, что самым экономически выгодным напитком (дешевле лимонада) является – вино!
В Помпеях мы, наконец, причастились лимончеллы. (Крупнейшие в Европе лимоны вырастают на здешнем вулканическом пепле; мы наблюдали их прямо на деревьях: огромные, светло-желтые, с толстой «целлюлитной» кожурой). Заказали четыре рюмки, две из которых поставили перед девушками. Они пришли в ужас, но пригубили (не понравилось), в еще больший ужас пришли официантки. Как истинно русские дамы, мы подивились такой «нежности», но, распробовав, поняли, в чем дело. Знаменитый южно-итальянский ликер бывает разной крепости; здесь нам подали приятный тягучий напиток с очень высоким содержанием спирта. Кстати, больше лимончеллу мы не заказывали, ее повсюду нам подавали в завершение трапезы как подарок от заведения.
Ну а самыми вкусными блюдами, которыми мы к этому моменту порадовали свои желудки, оказались отнюдь не пиццы и пасты, а свежевыловленная и тут же приготовленная рыба в рыбном ресторанчике при нашем отеле «La Prodo» в Пиано-ди-Сорренто, и ризотто с морепродуктами.

В Калабрию. В Калабрии
Что за место такое? Не на слуху, в сравнении с более северными районами Италии. Калабрия – самый южный материковый регион страны, значительный по территории, но менее значительный по экономической, культурной и туристической составляющей. Мы пожелали посетить Калабрию, потому что насмотрелись в инете ее манящих морских пейзажей, уютных бухточек и обольстительных пляжей; потому что хотели увидеть не только то, что видит большинство; ну и для полноты итальянской «фрески».
Однако до Калабрии еще нужно добраться.
Из Сорренто можно было вернуться на транснациональную трассу «Неаполь – Реджо-ди-Калабрия», но мы отправились на Амальфитанское побережье. То, что оно считается одним из самых красивых уголков Италии, мы знали (объект всемирного наследия ЮНЕСКО). Но не знали, что входит в двадцатку наиболее рискованных автодорог мира. 230 км первого дня на машине (Рим – Неаполь) мы преодолели за три часа; 230 км следующего дня на машине – почти за восемь. Крутой серпантин повторяет береговые изгибы – на впечатляющей высоте. Образ от водителя: «Эта дорога – не синусоида, а кардиограмма». Скалы наваливаются на «автотропу» иногда под отрицательным углом. Еле ползем: нас обгоняют и велосипедисты, и пешеходы, которых немало, кто с рюкзаком, кто налегке. Над морем висит многокилометровая «пробка». Когда же случается прорыв, несемся в общем потоке, разъезжаясь со встречными на виражах в паре сантиметров! С завистью посматриваем вниз, на релаксирующие в изумрудной воде тела. В море «тела» попадают по специальным лесенкам с волнорезов, пляжей в привычном понимании нет, тем не менее, благодаря чудесным видам и кристальной чистоте моря, плотность туристов на южном побережье Соррентийского полуострова повышенная даже для Италии.
Позади очаровательная рыбацкая деревушка Позитано, которая террасами спускается со склонов гор. В Амальфи планировали притормозить, прогуляться – не тут-то было: сотрудник «polizia stradale» (от «страда», дорога) машет рукой, запрещая въезд на стоянку – заполнена до отказа. Остановились на перекус в городке Миноре. Вскоре после Солерно покинули побережье: немного трассы, затем местные горные «страда провинциале».
Словно в другой стране оказались. Вокруг мохнатые леса. Многочисленные тоннели, виадуки над ущельями. На горах висят мрачные тучи. Резко изменились погодные условия: с 33 градусов за один час температура упала до 19. А ведь только что мир был залит солнцем! Пришла гроза: дождь стоит перед нами беспросветной стеной. Но, вынырнув из очередного тоннеля, вылетаем на простор, к заливу Поликастро. В городке Сапри есть даже набережная: ого, давно мы не наблюдали пляжного изобилия! Но нам дальше на юг. Минуем Маратею, это уже регион Базиликата. Горы поскромнели, пустили на склоны оливковые деревья, но быстро опомнились, вновь грозят утесами. Какая же ты разная, Италия! Почти как Россия.
Вот и Калабрия. Городок Прайя-а-Маре – буквально три улицы. Зато какие: Леонардо да Винчи, Джузеппе Верди, Гарибальди. Обычный, без излишеств, туристический набор из баров, магазинов, а по вечерам дискотеки (прямо под нашими окнами). Из достопримечательностей только церковь Мадонны де ля Гротта, расположенная в горной пещере, потрясающая по атмосфере. В ней проводил службу Джованни Пабло Секондо (папа Иоанн Павел II), о чем сообщает специальная табличка.
Пляжи просторные и полупустые. Глубина наступает быстро, но не мгновенно. Вода изумительная, легкая, редкой по яркости голубизны. И абсолютно чистая: ни водорослей, ни медуз, ни прочих «детских страшилок». Плывешь, разгребая руками упругую лазурь, и на несколько метров вниз видишь все ту же светлую, почти белую гальку, которой устлан берег.
Почему же Калабрия пока мало освоена?
Итальянский юг исторически являлся и остается более бедным регионом, чем север. Здесь мало промышленности, здесь не слишком много культурных ценностей, разве что на Ионическом побережье, да и те принадлежат скорее истории Древней Греции, чем Древнего Рима. Здесь великолепная природа и превосходные условия для морского отдыха, но пока не создана мощная и разветвленная туристическая инфраструктура. А главное, сказывается удаленность от крупных городов и больших трасс. Прогуливаясь по вымершему в сиесту городку, в джеллатерии (кафе-мороженое) мы встретили русскоговорящую молодежную компанию (только русские в часы полдневного зноя не спят, не дремлют!). Старшеклассники из Москвы отдыхали в близлежащем лагере. Добирались же, по их рассказам, сложно и муторно: сначала летели до Неаполя, затем ехали на одном автобусе, потом на другом… Ну что ж, во всем есть плюс: сохранились еще в Италии места, где держится равновесие между nature и homo touristo, где человека хотя бы не больше, чем природы.

Адриатическое море

С запада на восток

Основным действием дня стало пересечение Италии поперек. С западного побережья перебираемся на восточное – самый длинный пробег за весь маршрут, 630 км. Стартовали у Тирренского моря, финишируем возле Адриатического. Апеннины прорезаем насквозь, часто в прямом смысле, оказываясь внутри них – многие километры едем по тоннелям.
Когда средством передвижения выбирается автомобиль, в программу автоматически включаются не только города, но и сама – Дорога. Проигрышный вариант – воспринимать дорогу лишь как отрезок от одной точки до другой, в этом случае она угнетает, только и ждешь, когда же закончится. Если же считать ее самостоятельной ценностью, дорога награждает впечатлениями, подобных которым нигде больше не получишь.
Поначалу движемся по «страдам» местного значения. Здесь нам и встретился один из самых прекрасных пейзажей путешествия. Его прелесть сложно передать словами, зафиксировать фотоаппаратом. На пологой вершине устроился очаровательный старинный городок. Летнее утро, в прохладе которого угадывается скорая жара. Пока висит легкая дымка-марево, горы подернуты тончайшей воздушной вуалью, границы размыты, цвета приглушены. Тишина; где-то внизу отдаленно прозвенел колокольчик, наверное, хозяйки отпустили коров на выпас. И вдруг ощущаешь «выпадение из времени», оно здесь словно остановилось. Какой век на дворе? Все точно так же могло быть и несколько столетий назад. Магнетизм вечности, незыблемости, неизменности.
Но природа быстро наводит резкость своего объектива, прорисовывая картинки четко, контрастно, возвращая к реальности. Вновь наблюдаем многообразие и переменчивость мира. Горы то агрессивно остры, то, смягчившись, нисходят до холмов. Память без спросу подсказывает: вот эта местность похожа на распаханные степные районы Волгоградской – Ростовской областей. А дальше – наши южные края, Краснодарский, например: покрытые виноградниками склоны будто расчесаны гигантским гребнем. Только поселения с российскими не спутаешь: плотно лепятся краснокрышие домики к горе, карабкаются друг по другу.
Кусочек пути проехали по автостраде А3 – удивлялись. Дорога абсолютно пустая, не встретили ни единой машины. Куда все подевались? На глухую провинцию не похоже. Шоссе новехонькое; возможно, местные драйверы еще не прознали, что движение открыто. Миновали Потенцу, расположенную на высоте восьмисот метров, регион Базиликата, спокойную Фоджию, регион Апулия. Когда же выбрались на автомагистраль А14 «Бари – Милан», соединяющую юг и север страны, у нашего водителя появилась забота – удерживать Лючию хотя бы на скорости 140, шоссейная машина так и рвалась оставшиеся до места назначения три сотни километров не проехать, а пролететь. Справа навечно поселилось море, движемся по самой кромке «сапога», видим, как море ласково облизывает свою возлюбленную Италию. Пескара, Абруцци, Анкона, за ней Сенигаллия, где мы и присмотрели отель: в 17.00 прибыли и заселились.
Море всегда красиво, иначе не бывает. И все же что-то нам нравится больше, что-то меньше. Итальянское побережье Адриатики лично меня не сильно вдохновляет: мелководье, до приличной глубины идти устанешь, песок придает воде мутность, а гостиничному номеру – «хрусткость». Но вода теплая, поглаживающая, но песок бархатный, нежный, но волны шалят, как милые дети… С удовольствием искупались вечером, после дороги, и утром, перед дорогой.

С востока на запад

До Сан-Марино, мини-государства на горе, добрались за час.
Сан-Марино – это всего лишь 60 квадратных километров, однако число туристов достигает 3 миллионов в год, что в сотни раз превышает количество жителей. Сан-Марино – это потрясающие панорамные виды с горы Титано. Равнинная в тамошних краях Италия открывается, как на ладони, заметно, как Земля закругляется. Сан-Марино – это республика, в ней правят два капитана-регента (при нас они укатили по делам на шикарных автомобилях). Смена караула в Правительственном дворце собирает толпы зевак. (Особой выправки от санмаринских «караульщиков», видимо, не требуется; ребята в нарядных формах стоят в свободных позах и откликаются на заигрывания молоденьких туристок). У Сан-Марино есть собственная Статуя свободы. А еще Сан-Марино известен на весь европейский мир, особенно в его российской части, тем, что здесь задешево можно купить сумки из натуральной кожи (для продавцов знание русского языка является обязательным).
Неожиданно для себя подзадержались мы на древних санмаринских улочках и, особенно, в магазинах. А ведь сегодня надо быть в Болонье! Благо ехать до нее лишь пару часов.
Болонью называют красной. Болонью называют ученой. Болонью называют жирной. А еще – самым итальянским городом Италии. И даже – «город-плащ».
О каждом определении – подробнее.
Красные стены Болоньи придают ей облик, отличающий этот город от прочих. Ее неподражаемой особенностью являются средневековые башни (их было 180, сейчас осталось 17) и арки, 40 километров арочных галерей. Чтобы увеличить жилую площадь, в XIII веке стали делать надстройки на уровне третьего этажа, которые удерживались портиками. «Аркады Болоньи не менее знамениты, чем каналы Венеции», — утверждал Лука Гольдони, правда, небесспорно. Мы оценили метео-значение бесчисленных арок: под ними не печет и не идет дождь.
В 1088 году в Болонье был основан первый в Европе университет, где в разное время преподавали Данте, Петрарка, Боккаччо, Коперник, Эразм Ротердамский, Томас Беккет. В 70-е годы XX века название города прозвучало на весь мир благодаря придуманной здесь и ставшей популярной ткани для плащей. Самый итальянский город? Это смотря о какой Италии вести речь. Южная – абсолютно иная. В нашем путешествии Болонья стала наиболее северной точкой и принципиально отличалась архитектурой и атмосферой от ранее виденного. Именно в болонском антураже легко представить историю Джульетты и другие средневековые сюжеты. Мы в Болонью влюбились. Вечерняя, она была чувственна, загадочна, таинственна. Дневная – спокойная, уверенная в себе, требующая уважения. Я где-то вычитала, что самых красивых итальянок следует искать в Болонье и Парме, они привлекают одухотворенностью в сочетании с живой сексуальностью.  
Но почему Болонья жирная? Потому что – признанная кулинарная столица страны. Здесь любят покушать хорошо и много: в весовом измерении съедают пищи в два раза больше, чем в Риме.

Вкусная Италия

В Болонье мы поселились в гостинице Cavour с собственными аркадами, портиками и галереями. Из санузла номера – причуда архитекторов – выход на террасу. До главной площади Маджоре несколько минут прогулочным шагом. Рядом с отелем, соседней дверью, ресторанчик, где мы поужинали.
В поездке мы взяли за правило в каждом регионе пробовать вино данного региона. Часто заказывали vino di casa, домашнее вино: оно хоть и не самое изысканное, но хранит истинный «вкус места». Вчера в Сенигаллии, регион Марке, пробовали приятное белое домашнее вино с пузырьками. Эмилия-Романия, столицей которой является Болонья, гордится ламбруско. В ресторане общительный официант разъяснил, что летом здесь принято пить белые вина, а зимой – красные (а вовсе не к рыбе-мясу). Вдвоем с мужем мы заказали маленькую бутылочку (удобно, когда бутилируют и в емкости по 0,375 л). Первый глоток заставил не торопиться: вино было прекрасно, теплое не по температуре, а по вкусу.
 Эмилия-Романия является родиной таких известных на весь мир продуктов, как сыр пармезан и пармская ветчина (саму Парму нам предстояло проехать завтра). Как многое лучшее, пармезан возник случайно. Жители Пармы спрятали сыр в могильном склепе от мародеров, благополучно про него забыли, а когда вспомнили, то оказалось, что он «дозрел». Происходило это в далеком 1466 году, так что дата рождения пармезана, «могильного сыра», исторически установлена. И до сих пор для изготовления настоящего пармезана сырную заготовку заворачивают в ткань и опускают в « могилу» 15 августа, чтобы достать 25 ноября.
Покидая Болонью, мы пообедали, не боясь прослыть неоригинальными, – догадайтесь, чем? Конечно, болоньезой…
С едой было связано несколько смешных ситуаций, случившихся в разных районах Италии. Например, в Прайя-а-Маре мы столкнулись со странным явлением: на одной стороне улицы кафе, где готовят пиццы, а на другой стороне улицы кафе, где готовят пасты (так и лез в голову русский анекдот «Баня, а через дорогу раздевалка»). Рекордсменом по анекдотичности стала сцена из серии «нарочно не придумаешь». Известно, что в Италии знают толк в кофе – но не в чае. В Ля Специи моя дочь пожелала выпить чаю. Мы знали, что необходимо уточнить: хотим горячего чая, иначе принесут бутылку холодного. Официантке для верности было сказано на разных языках: caldo te, hot tea (добавили кое-что и по-русски), но, похоже, она не владела  никакими языками вообще. Сначала принесла, как мы и опасались, баночку айс-ти. Баночку ей возвратили. Официантка пребывала в недоумении; удалилась, вернулась, уточнила «вам разогреть»? Она была ошарашена нашей просьбой про «кальдо тэ» и упорно вертела в руках злополучную банку, гадая, как же сделать ее горячей. Наталья, наш собственный специалист по кулинарии (собспец), не выдержала: «Я пошла на кухню». Выстроила персонал, рассказала, научила. Благодаря ей в Специи наконец узнали, что такое чай!  

Лигурийское море

Пять земель

Продолжаем движение «поперек Италии». Регион Эмилия-Романия, равнинная сельскохозяйственная территория. Ее называли транзитной, так как по ней проходила древняя дорога, по которой передвигались этруски, торговцы, римские легионеры и орды варваров. Виллы строились так, чтобы от одной до другой можно было добраться за день пешего пути. Парма, Модена, Каррара. Теперь эта дорога выглядит как превосходная автомагистраль, по которой передвигаются… в чем-то тоже «орды варваров».
Вот и Апеннины, значит, без тоннелей не обойтись. Их зияющие рты заметны издалека. Проглатывают автомобили, чтобы выплюнуть через три минуты – живыми, здоровыми и радующимися свету. Путь от Болоньи до Ля Специи – чуть больше двухсот километров, чуть меньше двух часов, даже с зачетом кружения по центру Болоньи с ее ограниченным допуском автотранспорта, когда не помогал ни навигатор, ни заранее подобранные через интернет выходы из «замкнутого круга» улочек с односторонним движением… Мы в Лигурии, в городе со специфическим именем Специя.
 Большой, портовый, гористый, террасный, разноуровневый, шумный. В архитектуре ощутим стиль милитари, последствия внимания Муссолини. Но нас город интересует не столько сам по себе, сколько как место отправления в Чинкве-терре, «пять земель», которые входят в число самых красивых мест в мире. Пять крошечных городов на берегу Лигурийского моря, живописные до невозможности. Национальный парк, всемирное наследие, восточная часть Ривьеры. Кроме чистейшего моря и захватывающих ландшафтов, местность интересна тем, что быт жителей мало изменился со времен основания, а это XI-XIII века. Много старинных замков и церквей, сохранились защитные сооружения от пиратов.
Между городками курсирует поезд, который отправляется из Специи: покупаешь билет (всего 10 евро) и в течение дня имеешь возможность выйти на любой из пяти станций в любой последовательности.
Риомаджоре – самый первый. О нем говорят «застрявший в горах». Разноцветные фасады домов; узкие улочки превращаются в крутые лестницы. Здесь начинается Тропа любви, которая вдоль моря ведет к следующему населенному пункту. Все пять городков же соединены Лазурной тропой, которая проходит по-над морем.
Манарола – самый живописный. На склонах видны виноградники и крохотные домишки местных жителей: удивительно, как люди умудряются облагородить любой участок суши. Здешнее вино ценится чрезвычайно (в том числе оно чрезвычайно и денежном выражении).
Корнилья – самый маленький и высокий, от вокзала до города 382 ступеньки по лестнице, поэтому вверх лучше добраться на автобусе, а уж обратно можно и пешком. В удалении от города находится нудистский пляж, где собираются нудисты со всего мира.
 Вернацца, по мнению многих, самый красивый городок из пяти. Здесь расположена церковь святой Маргариты в лигурийском готическом стиле, монастырь францисканцев и древние крепостные сооружения. Нам очень понравился ресторанчик на скале, с видом на море. Мы угощались вином и наблюдали за тем, как смельчаки прыгают с утесов в зеленую воду, а официант Андреас исполнял для нас песню «О sole mio».
Монтероссо – самый древний. Уникальна часовня «Смерть и молитва» в стиле барокко. Единственный из чинкве терре обладает просторным песчаным пляжем, на краю которого возведена четырнадцатиметровая скульптура Гиганта, или Нептуна.

Сравнение морей

Три итальянских моря пройдены, можем со знанием дела раздавать рекомендации.
Лигурийское море (речь конкретно о Восточной Ривьере) – для любителей попрыгать с каменных береговых выступов и вырастающих из воды остроконечных пиков, сорвав аплодисменты сторонних наблюдателей. Плавать с маской или аквалангом здесь не надоест и за десять дней: природа создала прекрасные условия для дайвинга. А вот тем, кто предпочитает спокойный берег с пролонгированным «лягушатником», чтобы и детишки плескались рядом в безопасности, из здешних пляжей подойдет только Монтероссо. Но лучше – Адриатика, там места всем хватит: бесконечный ласковый берег, бархатные пляжи, спокойствие и умиротворение.
Если вы готовы тесниться на клочке пляжа и восполнять недостаток прибрежной земли морским простором, изумрудными волнами и окружающими экзотическими пейзажами, вам очень понравится и под Сорренто, и в районе Амальфи. Лично мне идеальным представилось Тирренское море в Калабрии, где гармонично соединились разные необходимые для получения удовольствия качества: хрустальность воды, подходящая для активного плавания глубина, не зажатая между горами прибрежная полоса и относительная безлюдность.

Между морями

Тосканские столицы

Если искать у Италии сердце, то бьется оно в Тоскане. Центр географический, центр исторический, центр культурный. Вряд ли найдется на планете другой участок земли, который подарил бы миру столько великих имен. Тоскана – родина многих направлений живописи и архитектуры, родина Ренессанса.
Тосканские города известны всему миру. Я называю их столицами, потому что каждый из четырех, которые мы посетили, либо являлся столицей, либо претендовал на данное высокое звание. Лукку до сих пор величают древней столицей Тосканы, Флоренция – ее нынешняя столица, а Сиена долгие годы воевала с Флоренцией за первенство. Даже скромная сегодня Пиза когда-то представляла самостоятельный город-государство: сама себе столица. Эти населенные пункты веками находились в борьбе друг с другом, соревнуясь не только степенью влияния в регионе, но и красотой дворцов, площадей и церквей.
Например, два Дуомо (кафедральные соборы) Флоренции и Сиены: каждый из них превосходил соперника – в чем-то. Флорентийский считался самым крупным в Италии, до строительства Собора святого Петра в Риме. Зато Дуомо в Сиене возведен из уникального по белизне камня, а мраморная мозаика полов с изображенными на ней сценами охраняется как раритет. Флоренцию можно назвать «город-музей» по фантастическому количеству величайших произведений искусства. Зато Сиену – «город-площадь»: к пьяцца дель Кампо, имеющей форму ракушки, стекаются все улицы. Флоренция однозначно победила в этой борьбе. Но Сиена хороша тем, что сохранила себя почти в первозданном виде.
Рассказывать о городах Тосканы, перечисляя достопримечательности, не буду, для этого существуют путеводители. Лишь несколько основных впечатлений.
Из Специи до Пизы добрались всего за полчаса. Оставив машину на платной стоянке, двинулись в сторону «площади чудес», кампо де Мираколи (в общем-то, других достопримечательностей в этом городке нет). В мире довольно много падающих и наклонных башен, но самой знаменитой довелось стать Пизанской. Она красива; у нее впечатляющий наклон (был 5, теперь, после выравнивания, 3,5 градуса), она «падает» уже почти девять столетий; здесь проводил свои опыты Галилей, в Пизе и родившийся: сбрасывал вниз тела разной массы. Наконец, башня существует в комплексе с собором, баптистерием и кладбищем, создавая изумительный ансамбль. Площадь выглядит необычно для Италии: открытая ярко-зеленая лужайка, контрастирующая с белым мрамором четырех памятников.
Так как быстро «справились» с Пизой, осуществилась желанная, но незапланированная поездка в Лукку (добрались за полчаса). Город сохранился в рамках древних крепостных стен, со смотровыми башнями, малыми и большими соборами разных эпох и неожиданной пьяцца Анфитеатро. Круглая площадь со всех сторон обнесена плотно стоящими разновысотными и разноцветными домами – почти как стеной. В этом городе родился композитор Пуччини, а за четыре месяца до смерти Лукку посетил Иосиф Бродский.
В Лукке, как и в Сиене, возникало желание задержаться подольше, чтобы просто гулять по старинным улочкам и дышать воздухом древности.
Живя на вилле между Сиеной и Флоренцией, «Цветущую» мы посетили дважды (а хотелось бы раз десять, она неисчерпаема). Понимаю, почему именно здесь впервые проявился «синдром Стендаля», тип психического расстройства, возникающий у путешественника, потрясенного красотой города и необходимостью с ним расстаться.
О посещении галереи Уффици. Морально подготовленные к большим очередям и не обезопасившие себя заранее купленными билетами, мы решили воспользоваться советом бывалых. Подошли к галерее ближе к закрытию, около пяти часов вечера (работает до семи). Уже через 8 минут, довольные, входили в музей. Выходили же несколько разочарованные. В галерее шла реновация, многие залы оказались закрыты. Это во-первых. А во-вторых, экспозиция организована совершенно правильно с точки зрения истории искусства, но не выигрышно с позиции любителя, не специалиста. Произведения великих терялись, растворялись в огромном количестве работ менее известных художников. Нет, зря я ворчу. Ведь я увидела оригинал «Весны» и «Рождения Венеры» Боттичелли, две картины Леонардо да Винчи, несколько – Рафаэля… (Хотя не меньше видела их и в других музеях мира).
Палаццо Питти, палаццо Веккьо, дворец Медичи. Баптистерий, бронзовые ворота которого окрестили райскими вратами. Церковь Санта Кроче, где находятся гробницы Данте, Галилея, Россини, Микеланджело. Понте Веккьо, единственный сохранившийся с древних времен мост через реку Арно. Статуя Давида на площади Сеньории (до конца XIX века стоял оригинал, теперь он хранится в галерее Академии). Бегло осматривая все, я, как обычно, ищу одно, главное. Мы уже видели первую Пиету Микеланджело. Теперь мечтаю увидеть воочию и последнюю, которая создавалась им как надгробье самому себе. Находится она в музее Дуомо. Опять наблюдаем закрытые на ремонт залы; Пиета едва ли не единственный доступный экспонат. Я благодарна: путешествие обрело логику и завершенность, кольцевую композицию не только географическую, но и артистическую.
Италия и старина звучат почти синонимами. Но страна отнюдь не живет лишь прошлым, она распахнута современности. В Болонье на пьяцца Маджоре проходил фестиваль современного кино под открытым небом. В римских руинах рядом с откопанными древними вазами располагалась выставка современного искусства. То тут, то там привлекали внимание артефакты XXI века в окружении произведений античных времен. В Лукке молодежь экстравагантного вида ожидала выступления популярной рок-группы. Во Флоренции уличные художники рисовали Мадонну мелками на асфальте…
 
Тосканская глубинка

С ужасом думаю: если бы наше путешествие лишилось этих страниц, оказавшихся кульминационными. Самое обидное, мы бы даже не подозревали о потере. Несколько дней мы прожили на вилле в Тоскане, в винодельческой провинции Кьянти; так называемый агротуризм. Напитавшись до пресыщения яркими впечатлениями (и ведь ни от чего не откажешься по доброй воле, так они безумно «вкусны»!), с удовольствием расслабились в атмосфере эмоциональной сытости и покоя.
Наша вилла простая, лишенная шика – и мы этим довольны, нам же хотелось, помните, почувствовать «простую Италию». Casa – по-итальянски дом, castello – большой дом, замок, поместье. Кастелло ди Сельволе – это обширная помещичья усадьба с хозяйским домом, церковью при нем, виноградниками, винными погребами, зданиями, где вино производится, и номерами для туристов в фермерских строениях XYIII века. Прохладные кирпичные полы, деревянные перекрытия, просторные комнаты с видом на холмы Тосканы и, само собой, современная сантехника. Кондиционер здесь не нужен: камень держит температуру, относительно тепло зимой и не жарко летом.
Кьянти – земля замков и романских церквей. Местность с высоким уровнем жизни. Возделанные поля, монастыри, сельские храмы, ряды тополей, склоны, подставляющие солнцу виноградно-оливковые бока. Кругом пейзажи, так хорошо знакомые по классической живописи. Проснувшись утром, глянешь из окна – перед тобой живая картина ренессансного художника, обрамленная оконной рамой. Днем, в жару, приятно пообедаешь в скромной придорожной траттории на фоне кипарисов: официанты разомлели, не торопятся. Вечером сидишь на веранде ресторана с бокалом кьянти и наблюдаешь, как за волнистые холмы медленно опускается солнце. Тишина, кроме ровного гула цикад не слышно ни звука. Да и они перестают восприниматься как звук, становятся частью тишины.
Пока остальная часть нашей группы плескалась в бассейне с видом на Тоскану (замечательнейшее занятие, подтверждаю), мы с мужем не выдержали и снова сели в машину. Могли бы и прогуляться, скажете вы? Не совсем. Глубинка так глубинка. До виллы мы добирались по грунтовым дорогам, без нашей российской грязи, зато с толстым слоем итальянской пыли ярко-желтого цвета. Мы не рискнули «месить пыль» ногами и прибегли к помощи Лючии: поехали по округе без цели, куда глаза глядят. Глаза глядели на оливковые рощи: между круглыми шапочками серебристых деревьев желтая выжженная трава; на темные свечки кипарисов, на красные крыши ладных каменных домиков. Присмотрели далекий замок на холме, поехали к нему. Приостановились в городке Пианелла (по нашим меркам деревушка, конечно, но культурная), посетили местный магазинчик, выбор продуктов невелик, но все необходимое имеется, выпили кофе за столиком на улице.
Вокруг красота, которой не насмотришься. Картины многослойные, один уровень перетекает в другой, перспектива бесконечна и разнообразна. Понимаешь, почему именно здесь, в этом пространстве, родились и Леонардо, и Рафаэль. Их глаз с детства впитывал эту прелесть. Повезло миру, что не существовало раньше фотоаппаратов, и свойственное человеку желание запечатлевать прекрасное заставляло мучительно и радостно искать способы перенесения увиденного на полотно…
Мудрые говорят, что для полноты жизни человек обязательно должен уметь остановиться и созерцать. В атмосфере Тосканы разлиты красота, покой и гармония.

Вкусная Италия

Так как в нашей компании присутствовали две девушки, замечавшие то, на что мы, пожившие, внимания бы не обратили, то благодаря их возрастной наблюдательности мы теперь точно знаем: итальянцы сплошь красивы. Женщины – приятны, но не столь однозначно привлекательны, как мужчины, и уж конечно, не сравнятся с россиянками! Но – завидное качество – итальянки стройны. Полное отсутствие полных людей. Меня мучил вопрос: почему они такие поджарые, если едят пиццу и пасту? Понятно, мука твердых сортов, но все же это пшеница!
Наталья, собспец по кулинарии, просветила, что весь итальянский рацион питания способствует стройности. Во-первых, масса овощей и зелени, салаты (вот только излюбленных нами огурцов здесь знать не знают). Во-вторых, рыба в приоритете над мясом, курица вообще не в чести. В-третьих, и в главных, в рационе отсутствует жир. Абсолютно все готовится на оливковом масле, им же и заправляется, а оно, в отличие от других масел, обладает антихолестериновым свойством. Майонез, жирная сметана – не существующие для Италии продукты. Перец – символ итальянского юга, однако особой остротой блюда не отличаются, здесь господствует мера, а не крайности. И, конечно, качественное вино, оно растворяет холестерин и просто доставляет удовольствие!
Самая вкусная еда была нами опробована в местах, которые нельзя назвать туристическими. В рыбацком поселке под Сорренто. В кафе в тосканской деревушке. И, конечно, на вилле Сельволе. Отдыхающих здесь немного (меньше, чем блюд в меню), ничего не готовится загодя и с запасом. Даже к производству пасты, я имею в виду сами макароны, здесь приступали непосредственно после получения заказа. Разница во вкусе оказывалась колоссальной, свежая паста хороша и без всякого соуса. И если уж подводить кулинарные итоги, то самая вкусная паста была съедена нами именно здесь, это «тартюф» с трюфелями. Впрочем, мой муж остался верен мясу. Эскалоп и телятина, приготовленные на вилле, запиваемые кьянти резерва под маркой «Selvole», запомнились ему надолго.

Моя Италия

Расставлю впечатления об Италии по ранжиру. Что понравилось больше всего?
На первом месте (лично для меня) все-таки – природа. Разнообразная и великолепная в каждом проявлении. На втором, конечно, искусство, старина, культурные ценности, как хранящиеся в музеях, так и составляющие целые города. На третьем – сами итальянцы.
Уже через короткое время пребывания в стране начинаешь чувствовать себя так, будто жил здесь всегда; в общем, как дома. Даже языковой барьер особо не мешает. Люди приветливые, абсолютно лишенные высокомерия. Общительные, раскованные, открытые, веселые.
Помню, в Болонье мы подыскивали новую сумку для багажа, у старой порвались ручки. Муж обратился ко мне по имени – Марина. Продавщица моментально отреагировала, указала нам на вывеску: на магазине значилось «Маринелла». Во мне она обнаружила тезку и радовалась этому чрезвычайно (скидку, правда, не дала). Прощаясь, с гордостью сказала, что знает четыре русских слова: «да», «нет», «спасибо» и – «стоп»! Я ответила взаимностью и тоже произнесла четыре итальянских: си, но, граци, аривидерчи (хотя знаю их все-таки больше).
Надо сказать, в Италии я повсюду встречала то свое имя, то фамилию, очень они здесь популярны. Марина – от «море», а оно в прямом смысле со всех сторон. Но особенно восхищала итальянцев моя фамилия, которая близка по значению понятиям «Римский», «Римская» (по-русски просто Романова).
Наиболее близкое общение с местными жителями происходило на вилле. Возможно, ее атмосфера действовала несколько иллюзорно, но возникало ощущение, будто люди здесь живут в полном согласии с природой, со своим естеством, не ведают особых волнений. Они принимают то, что им дано, радостно и благодарно, и щедро делятся этой радостью с другими. Марио, типичный итальянец, симпатичный, улыбчивый; в усадьбе отвечает за туристическую деятельность. Нас встретил как добрых знакомых, и мы сразу стали испытывать к нему теплые чувства и расставались уже как с близким человеком. В ресторане castello посетителей обслуживал 20-летний Паскуале с распахнутыми глазами, красавчик – в кино бы такого. Он немного стеснялся расспросов о себе. Живет в соседней Пианелле, на работу ездит дважды в день, к завтраку и ужину. Собирается ли учиться? «Нет, я аграрий». Возможно, у нас создалась иллюзия беззаботности тамошнего существования. Но неужели, приходя домой, оставаясь наедине с собой, эти люди снимают с лица улыбку и благодушие? Любят, получают, теряют – как все. Но, может быть, относятся к потерям иначе?
За две недели тайну итальянского характера не разгадать. Да и есть ли она? Может быть, итальянцы, как сама Италия с горы Титано, все как на ладони?..

Марина Романова

Фото Юрия Глазкова и из архива редакции