Sтраница Основного Sмысла

30 июня 2014 года

Универсальный человек современной культуры в пору глубокого кризиса университетов России и мира (15-я статья провожатого)

Начинается новый этап нашего общего интеллектуального пути. Но прежде вкратце обозначим основные идеи, которые должны определить движение в выбранном направлении.

Главный смысл наступающей эпохи — в переходе человечества от прежней культуры традиционного типа, в которой прошла вся предшествующая история, к принципиально новой – современной культуре. Традиционной культура имеет общинный тип, ее главный составной элемент — социальная группа определенного масштаба и характера (племя, род, каста, сословие, большой семейный коллектив и так далее). В современной культуре главным составным элементом становится отдельный, автономный индивид. Конечно, всякий традиционный коллектив состоит из людей, но отдельный человек в нем является величиной вторичной, он сведен к конкретной социальной функции в составе коллектива, о чем, например, свидетельствует характер имен, которые присваивались людям в индейских племенах: Соколиный Глаз, Меткое Копье. Сугубо индивидуальное, личностное начало конкретного человека в традиционную эпоху всегда оставалось в стороне, поскольку выживание всех представителей коллектива зависело не столько от их инициативы и уникальности каждого, сколько от строгого следования традициям и исправного выполнения своих специализированных обязанностей.
Ценность особенного, специфического, отличительного, что характеризует неповторимость конкретного человека, лишь подспудно и незаметно, так сказать, задним числом, прорастала в истории вплоть до современной эпохи (которую принято отсчитывать с начала промышленной революции на Европейском континенте в начале XIX века). Точнее — до середины XX века, когда в результате научно-технической революции была ликвидирована угроза голода от нехватки продуктов питания, ушел в прошлое дефицит основных предметов потребления, а вместе с этим для людей исчезла необходимость выживать в составе прочных традиционных коллективов, живущих по заветам предков. И хотя традиционная культура не желает уходить с исторической сцены, жестко сопротивляется этому (примером служит фундаментализм разного рода), объективная тенденция укрепления культуры современного типа, перемещения отдельного человека в центр общественных интересов, возрастания значимости его личности в конечном счете берет верх.
А это значит, что от культивирования человека, то есть от целенаправленного формирования личности по всем параметрам, включая четкую отработку методик образования и воспитания, сегодня не уйти. Другое дело, будет ли это культивирование направлено на выработку человека-робота, то есть станет ли оно манипулированием или, напротив, будет направлено на производство всесторонне развитого, гуманного и универсального Человека, во всех отношениях заслуживающего этого наименования. Но в любом случае не приходится надеяться на то, что человеческое в человеке (то есть не функциональное, а сугубо личностное, уникальное начало) будет, как это было прежде, в условиях традиционной культуры, прорастать стихийно. Образование — формирование личности современного человека — выходит сегодня на первый план, становится главной задачей современной культуры. Об этом и пойдет разговор. И начнем мы его с проблемы современного университета.
Идея университета, выражающая основной принцип, суть и цель его существования, определяется понятием универсальность (от латинского universalis – всеобщий, всеобъемлющий; universitas – cовокупность, общность). Значение этого понятия распространяется как на университет в качестве образовательного учреждения, так и на его выпускника в качестве предмета и цели образовательного процесса. В этом смысле идеальный тип классического университета, возникшего в Европе 900 лет назад и пережившего реформу начала XIX века (в результате которой он, собственно, и приобрел современную, знакомую всем нам форму), остается неизменным: университет концентрирует в себе всю полноту обретенных обществом знаний и ориентирован на формирование специалистов-интеллектуалов, стоящих вровень с этой полнотой, то есть обладающих всесторонней – универсальной — образованностью наряду с профессиональной подготовкой. Разумеется, по ходу исторического развития конкретный состав необходимого для этого знания, равно как и образ всесторонне образованного человека неоднократно изменялись, но сама установка на универсальность и универсализацию до самого последнего времени продолжала действовать в качестве ориентира и безусловного образовательного эталона.
Между тем, в наши дни реальное положение дел столь значительно отклоняется от заявленного идеала, что это заставляет говорить о глубоком кризисе системы университетского и всего высшего образования как в России, так и во всем мире. При этом наиболее уязвимым оказывается именно образовательный процесс: если исследовательская функция, связанная с накоплением и сохранением научных знаний, исполняется университетом достаточно исправно, то универсализация (а порой и специализация) студента и выпускника университета как воспреемника и носителя этих знаний, становится все более неполной и ущербной. В чем тут дело?
Сначала рассмотрим обстоятельства, лежащие, так сказать, на поверхности.
До последнего времени высшее образование расценивалось как надежный способ обретения высокого социального статуса, как своего рода пропуск в элиту современного общества. А диплом о высшем образовании рассматривался в качестве одного из условий, позволяющих относить его обладателя к среднему классу. Однако, результаты деятельности по наращиванию массовости и доступности высшего образования, которая в 60-70-х годах прошлого века осуществлялась на Западе под лозунгом демократизации доступа к образованию, а в России 90-х годах выразилась по меньшей мере в троекратном или даже четырехкратном (Садовничий В.А. Пока не поздно – уже опаздываем…/ В.А. Садовничий // Образование, какое мы можем потерять. Сборник. Под общей ред. ректора МГУ акад. В.А. Садовничего. М.: Московский государственный университет им. Ломоносова; Институт коммерческих исследований, 2002. С. 99) увеличении числа студентов по сравнению с советским периодом и в переименовании отечественных институтов (то есть высших профессиональных школ) в университеты и академии, ставят под сомнение сложившиеся представления о статусе высшего образования.
Оказывается, обладателями дипломов о высшем образовании в России является уже до трети населения (Волков Сергей. Культурный слой под ветром перемен // Литературная газета. 2007. № 2. 24-30 января 2007 г. С. 13.). По данным на январь 2009 года, в РФ учится 7,5 миллиона студентов, из них два миллиона — экономисты, 750 тысяч – юристы. К слову, 50 процентов этого числа составляют вечерники и заочники. В то же время, по утверждению председателя Совета Федерации Сергея Миронова (сделанному в 2007 году, когда в России наблюдался экономический подъем), лишь 30 процентов выпускников отечественных вузов идут работать по специальности.
На Западе положение не лучше. Превращение немецкого классического университета в сумму изолированных профессиональных школ зафиксировал специально занимавшийся этим вопросом немецкий философ Макс Шелер (на снимке) еще в 20-х годах прошлого века (Шелер М. Университет и народный университет / Макс Шелер // Логос 1991-2005. Избранное: В 2 т. Т.1. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006, серия «Университетская библиотека Александра Погорельского». С. 312.). А в современной Германии вузовский диплом уже давно не является гарантией стабильного социального положения (Литературная газета. 2008. № 22, 28 мая – 3 июня 2008 г. С. 4.). Качество науки и государственного управления на Западе поддерживается сегодня главным образом за счет элитарных вузов, но это отнюдь не решает всех проблем, ибо в противном случае тамошние исследовательские и образовательные центры не выписывали бы себе столь охотно некоторых выпускников университетов России и даже стран третьего мира.
Впрочем, когда речь заходит о сегодняшнем высшем образовании в России, то доверие к нему обеспечивается скорее тем авторитетом, который был наработан в предшествующие советские десятилетия, нежели его современным состоянием, которое, мягко говоря, далеко не блестяще. По словам ректора МГУ В.А. Садовничего, «в нашей стране произошло обесценивание понятия «образование». Высших учебных заведений вместе с филиалами насчитывается более трех тысяч. И все вузы выдают дипломы одинакового образца. В обществе потерян ориентир, многим людям не ясно, что такое по-настоящему образованный человек и что такое человек, получивший какое-то образование. Считается, что человек имеет образование, даже если он, например, проучился три года в филиале вуза, где преподавали «десантным» способом. В отдельных случаях такое образование даже называют высшим» (Садовничий В.А., Ук. соч. С. 93-94.).
Как бы то ни было, в наши дни вряд ли кто-нибудь всерьез будет утверждать, что многомиллионная армия выпускников вузов сплошь представляет собой интеллектуальную элиту общества. И причина не только в том, что получение диплома о высшем образовании стало социальной нормой, делающей бессмысленным само выведение элитарности из факта окончания вуза. Главная проблема связана с невозможностью существенно расширить общемировоззренческий кругозор студента, развить его индивидуальность до статуса личности, соразмерной всей полноте культуры, то есть довести качество обучения в университете до такого уровня, чтобы прохождение всего университетского образовательного цикла могло бы свидетельствовать о получении его выпускником действительно высшего – универсализирующего — образования. Как это и должно быть согласно заявленному образовательному идеалу.
Теперь попробуем заглянуть за внешнюю видимость вещей, углубившись в понимание сути текущих проблем. И здесь приходится констатировать одно знаковое, хотя и признанное почти как неизбежность обстоятельство: на сегодняшний день фактически ликвидировано различие между уровнем образованности выпускников классических университетов и выпускников иных вузов.
Как известно, классические университеты – только часть системы высшего образования, куда входят также и специализированные (профессиональные) высшие учебные заведения. Принято считать, что выпускник классического университета обладает более высокой общетеоретической, то есть фактически универсализирующей подготовкой, нежели выпускник специализированной высшей школы, ориентируемый в большей степени на усвоение сугубо профессиональных знаний. Потому считается, именно университет должен обладать привилегией на формирование кадров для теоретической (научно-творческой) деятельности, то есть для фундаментальной науки. Когда-то — в XIX веке и еще вплоть до середины XX века — так оно и было, но в дальнейшем, особенно по ходу внедрения всеобщего среднего образования, разница между классическим университетом и специализированными вузами стала сходить на нет – сначала постепенно, потом стремительно. И сегодня уже невозможно утверждать, что лишь классический университет осуществляет подготовку ученых и всесторонне подготовленных людей, поскольку в реальности вузы и того, и другого типа выпускают специалистов в конкретных областях социальной практики, и для науки – в том числе. Выходит, в высшем образовании узкая специализация берет верх над универсализацией. Таково реальное положение вещей, и с этим надо считаться.
А если так, то возникают два варианта оценки складывающейся ситуации: либо привилегия классических университетов на универсализацию фактически уже безвозвратно утрачена (равно как и соответствующий им статус), либо само понятие универсализации радикально изменяет ныне свой смысл и, следовательно, требует иных форм реализации. Попробуем разобраться.
Следует сказать, что понятие высшее образование является относительным: высшим оно выступает лишь по отношению к среднему образованию, то есть оно высшее скорее по форме, нежели по содержанию, поскольку новейшие – собственно высшие – достижения науки входят в практику преподавания со значительной задержкой, как минимум в 10-12 лет, а в большинстве случаев – значительно позднее. В строгом смысле слова только аспирантура может быть отнесена к высшему образованию. В целом же выпускник университета лишь приближается к высшему уровню знаний, и это приближение осуществляется только в рамках своей дисциплины и своей специальности. Причем узость специализации сегодня усугубляется.
Необходимо уяснить также и то обстоятельство, что исходная планка для прохождения и общетеоретической, и специализирующей ступеней как в классическом университете, так и в высшей профессиональной школе задается составом знаний выпускника общеобразовательной средней школы. Эта та общая платформа, на которой берут начало как специализирующая, так и универсализирующая линии высшего образования. И относительно всей полноты знаний, которые вырабатывает современная наука, которые необходимы для нормального функционирования всей культуры и которые концентрирует в себе университет, эта планка крайне низка. В университете уже не удается существенно сдвинуть ее вверх, сколь бы фундаментальным ни был комплекс дисциплин общетеоретического цикла, вводимый, как это звучит в официальных документах, «с целью усиления воспитательной компоненты и гуманитаризации образовательного процесса». Здесь сегодня явно возникают препятствия, которых не было еще несколько десятков лет назад.
В общем, современный университет становится заложником каких-то масштабных социокультурных процессов, которые, хотя и совершаются при его несомненном участии, но остаются малопонятными и слабоуправляемыми. Пока ясно только то, что эти процессы включают в себя и среднюю школу, но в полной мере заявляют о себе на уровне высшего образования, затрагивая сферу последующей социализации и вхождения в самостоятельную жизнь взрослеющих поколений. Чтобы постичь суть развертывающегося на наших глазах процесса и предложить какие-либо реальные варианты выхода из сложившейся ситуации, необходимо предварительно выявить те тенденции и причины, которые привели к сегодняшнему состоянию и породили наблюдаемые противоречия. Это побуждает к рассмотрению феномена универсализации в общеисторическом контексте развития механизмов и способов передачи коллективного опыта.
Смысл понятия универсальность, равно как и конкретный состав знаний, необходимых для реализации установки на универсализацию индивида в процессе образования претерпевали по ходу истории неоднократные изменения, но несомненно одно: и сам университет в качестве социального института, и присущая ему универсализирующая образовательная установка представляют собой достояние исключительно европейской культурной традиции, которая зародилась в полисах Древней Греции. Именно здесь универсализация через «вмещение» в индивида всей полноты коллективного опыта впервые была превращена в главное условие воспроизводства культуры и существования общества.
Воспроизводство любой культуры, ее дление — «жизнь» — всегда протекали и протекают в форме социального наследования, то есть передачи социально значимого коллективного опыта от старших поколений (являющихся его носителями) к более молодым поколениям (еще только вступающим в период активной деятельности). Применительно же к индивиду процесс социального наследования реализуется как социализация, перевод поначалу внешнего для него коллективного опыта культуры вовнутрь — в структуру личности, в индивидуальную, собственно человеческую форму существования культуры.
Следовательно, здесь необходимо принять во внимание два обстоятельства: с одной стороны — внешний массив культуры, то есть совокупный объем знаний, навыков и ценностей, подлежащих усвоению индивидами, с другой стороны – внутренние возможности человека усваивать их. Возможности человека в этом плане неизбежно ограничены, ибо он не может усвоить весь этот массив сразу и целиком и оттого вынужден фрагментировать, нарезать его, чтобы потреблять его последовательно, так сказать, порционно. Этим фактором биологической ограниченности человека как раз и объясняется растянутость процесса социализации, неодномоментность ее совершения. Чем значительнее массив культуры, тем более сложным и, как правило, длительным путем она осуществляется.
Поэтому необходимо обратиться к истории. Об этом – в следующем материале.