Мой дневник

Жизнь — не только радость. Болезнь и борьба с ней — тоже жизнь…

На минувшей неделе мое внимание привлекли две истории — о семье и болезни, жизни и смерти. Они не связаны между собой, но уже который день не уходят из головы именно в связке. Первая история — добровольное прощание с жизнью 29-летней американки Бриттани Мейнард, у которой была обнаружена глиобластома — неизлечимая форма рака. Она приняла смертельный препарат и умерла в объятиях родных. Вторая — отчаянная борьба нескольких россиянок за жизнь любимых мужей, которых поразил неизлечимый боковой амиотрофический склероз (БАС).

Американская история

СМИ рассказали, что Бриттани Лорен Мейнард родилась в 1984 году. Окончила Калифорнийский университет в Беркли и получила степень магистра в сфере образования. Своего будущего мужа Дэниала Диза встретила в апреле 2007-го, в сентябре 2012 года они поженились.

Бриттани была путешественницей. Учила сирот в Непале, бывала во Вьетнаме, Камбодже, Лаосе, Сингапуре и Таиланде. Работала в Коста-Рике, путешествовала по Танзании и покорила Килиманджаро. Занималась скалолазанием в Эквадоре, дайвингом – на Галапагосских островах. Она любила свою семью и двух собак, была волонтером организации защиты животных.

«В новогодние праздники, после месяцев изнурительных головных болей, я узнала, что больна раком мозга. Мне было 29 лет. Я была замужем чуть больше года, мы с мужем строили семью», – рассказывала Бриттани Мейнард в интервью телеканалу CNN.

У молодой женщины диагностировали злокачественную опухоль мозга четвертой стадии. После неудавшейся операции по ее уделению молодая женщина решила не продолжать дорогостоящее лечение и «умереть с достоинством». «Так как тело у меня молодое и здоровое, вероятно, я смогу еще долго продержаться, несмотря на то, что рак ест мой мозг. Наверное, я страдала бы в хосписе неделями или месяцами. И моей семье надо было бы наблюдать за этим», – говорила Бриттани за несколько месяцев до ухода из жизни.

СМИ рассказали, что в последние месяцы жизни Бриттани Мейнард вела на своем интернет-ресурсе активную кампанию за повсеместное принятие «закона о добровольной смерти». Она выступала за легализацию эвтаназии. Считала, что каждый больной американец должен иметь право умереть так, как пожелает. Чтобы реализовать своё намерение, женщина вместе с семьёй отправилась из Калифорнии в город Портленд, штат Орегон, где действует закон об эвтаназии (в США такой способ ухода из жизни разрешен в пяти штатах). Там она прошла необходимые обследования и получила рецепт на секобарбитал – препарат, который помог ей заснуть необратимым сном.

Перед смертью Британи Мейнард записала видео, в котором попрощалась со всеми, кого любила. Оно не может оставить равнодушным. «Я все ещё чувствую себя достаточно хорошо, и во мне ещё много радости, и я всё ещё смеюсь и улыбаюсь со своей семьёй и друзьями, но я чувствую, что с каждым днём мне становится всё хуже и хуже, — призналась молодая женщина. — До свидания, мои дорогие друзья и моя семья, которых я люблю. Сегодня пришёл тот день, когда я приняла решение умереть с достоинством. Мир — красивое место, путешествие было моим самым великим учителем, мои близкие друзья и люди — самые великие люди».

«Я надеюсь, что никто из поддерживающих меня американцев не окажется на моем месте. Но, в противном случае, я хочу, чтобы у вас был выбор. Когда мне станет совсем плохо, я умру наверху в моей спальне с моим мужем, матерью, отчимом – самые близкие люди будут рядом со мной», – говорила Бриттани перед смертью.

Она тихо скончалась в объятиях своих любимых.

Комментируя самоубийство Бриттани Мейнард, представитель Ватикана, президент Папской академии жизни кардинал Игнасио Карраско де Паула заметил, что самоубийство является абсурдом. «Мы не осуждаем людей, но сам жест должен быть осужден», — сказал монсеньор Игнасио Карраско де Паула. Он оспорил мнение, что Британи Мейнард умерла достойно. «Понятие «достоинство» — это не тоже самое, что положить конец своей собственной жизни», — сказал кардинал.

Российская история

С историей российских семей, главы которых заболели боковым амиотрофическим склерозом, тоже невозможно знакомиться без слез. 

О Марине и Антоне Графовых из Вологды рассказала программа «Пусть говорят» Первого канала. В этой счастливой молодой семье трое детей. Неожиданно у Антона обнаружили смертельную болезнь. Оставаясь в здравом уме, он оказался полностью обездвиженным…

Тем же заболеванием страдает лидер новосибирской группы «Коридор» Алексей Костюшкин. Его жена, Светлана Костюшкина, тоже побывала в Москве на съемках.

На телекадрах — мужчины в таком состоянии, когда их называют овощами… А рядом — великие в своей любви и самопожертвовании жены. Хрупкие женщины помогают мужьям выполнять элементарные действия — садят их, кормят… А потом они вместе плачут… Эти люди знают, что постигший их недуг неизлечим. БАС — заболевание, при котором поражается центральная нервная система, это приводит к параличам и атрофии мышц. Смерть наступает от инфекций дыхательных путей или отказа дыхательной мускулатуры.

Очень точные и удивительные слова говорит этим женщинам кинорежиссер Наталья Бондарчук: «Вы не должны думать и говорить о неизлечимости болезни, вы должны любить и верить, что все будет хорошо, что произойдет чудо». И самоотверженные жены кивают ей в ответ… И никто не гоорит, что надо искать способ «цивилизованного», «достойного» ухода от «напрасных» страданий…  

Между ними — океан…

Уместен ли голый рационализм в таких тонких материях, как любовь и семейные отношения?!.

Находясь в Америке, я побывал в хосписе. И мне, познавшему обреченность и безысходность, царящих в наших онкологических больницах, было удивительно видеть… улыбки на пороге смерти. Один сухонький американский дяденька в разговоре со мной пошутил по поводу Аляски. В нем не было ничего американского (в нашем представлении), он был похож на обычного мужика из сибирской деревни. «Ожидание смерти выравнивает всех», — думал я тогда. 

Америку часто приводят как пример правильных человеческих отношений. Там все друг другу улыбаются, то и дело извиняются. О том, что улыбки искусственны, что это только внешняя, формальная вежливость, говорить уже неинтересно. Хотя стоит признать: очень часто, когда в России зашкаливает «искреннее хамство», нам именно этого не хватает. Но мне интереснее увидеть, как ведет себя типичный американец, когда приходит домой и снимает с лица маску социальной учтивости.

Больше всего обескураживает, что решение Бриттани, красивой и доброй молодой женщины, поддержала семья. Эти люди не могли не знать о случаях, когда вопреки всем диагнозам и прогнозам происходило чудо, и болезни отступали… «Зачем жить и мучить других?» — возражают мне «продвинутые» знакомые, поддерживающие решение Бриттани Мейнард и ее семьи. Действительно, зачем, мы ведь все равно все уйдем из этого мира…

Глядя на американскую и российскую истории, хочется еще раз проговорить простые истины. Жизнь – это не только радость. Болезнь и все, что с ней связано – тоже жизнь. Умение вместе переживать болезнь – тоже жизнь. И общее страдание – тоже жизнь…

В истории нашей семью тоже был рак. И никто не сдавался. Все боролись. Поддерживали больного и друг друга. Верили, обращались к врачам, не жалели денег на самые дорогостоящие препараты. Цеплялись за все! Никто иного допустить не мог! Мы не представляли, как можно потом ходить по земле с мыслью, что ты не все сделал для родного человека…

Таковы наши семейные ценности. То же самое я видел в США, когда жил в американских семьях. Это были люди, по возрасту годящиеся мне в родители. Они были набожными и трогательными. Но в Америке семья не играет такой роли, как у нас. Там выпархивают из нее уже в 16 лет. И, как показалось, американские молодые люди не имеют и не ждут от семьи такого же тепла, как российские дети. Я не собираюсь идеализировать наши семейные отношения. Мне известен случай, когда в России больной пожилой человек ушел в мир иной, шагнув из окна пятого этажа. Говорят, он не хотел мучить своей болезнью родных. У них навсегда осталась чувство вины оттого, что не сумели показать, внушить ему иное. И у нас есть случаи, когда родные не ухаживают за больными. Но это однозначно осуждается, ибо есть общий настрой на веру, надежду и любовь.  «У них» за больными ухаживают специально обученные люди (очень часто — мигранты), а теперь вот допускается добровольный уход из жизни — «цивилизованное» и рациональное отступление от нашей (и не только нашей) моральной нормы…

Будь по-иному, разве позволили бы родные Бриттани свести ей счеты с жизнью?! Отчаявшемуся человеку на пороге вечности может прийти в голову и не такое!!! Если бы Бриттани увидела в глазах мужа, матери и отчима искренний протест, увидела всепобеждающую любовь и несокрушимую веру, разве решилась бы на такой отчаянный шаг?! Разве не захотела бы еще много дней видеть этот прекрасный мир и чувствовать любовь?! Я не хочу никого «учить жизни», но твердо убежден: родные Бриттани обязаны были верить и бороться вместе с ней. За оставшиеся полгода (или сколько там?) они могли укрепить у уходящей женщины веру в добро. И она бы ушла с мыслью, что ее любят, что ради нее готовы терпеть неудобства, жертвовать. Ушла бы с благордарной улыбкой родным и этому миру. Ее душа перетекла бы в иное измерение спокойной и умиротворенной… А они, члены семьи, остались бы любящими и близкими людьми, которые не боятся потерять свой комфорт, готовы страдать и мучиться ради родного человека. И как они сейчас станут жить?! Им будет спокойно?! Они будут считать, что сделали для родного человека все?!

Одни живут так. Другие — этак. И между ними — океан…     

Фото с сайта Первого канала

Теги: Боковой амиотрофический склероз, Бриттани Мейнард, Глиобластома, Рак, Семейные ценности, Хоспис, Эвтаназия