Sтраница Основного Sмысла

8 июня 2015 года

Cовременные цивилизационные изменения и диалог культур, часть вторая

Ucheny-e-planiruyut-sozdat-sverhrazumnogo-cheloveka

(Продолжение, начало в выпуске 1 июня 2015 года)

Проблема новых ценностей и современный диалог культур

Современные глобальные кризисы ставят все более остро вопрос о стратегиях цивилизационного развития. Множество сценариев будущего человеческой цивилизации можно распределить между двумя полярными стратегиями. Первая из них основана на пролонгации техногенного типа развития без кардинального изменения его базисных ценностей. Вторая предполагает радикальную трансформацию этих ценностей. Здесь речь идет уже о переходе к новому типу цивилизационного развития, третьему по отношению к традиционному и техногенному.
Соответственно по-разному интерпретируются постиндустриальная эпоха и современные процессы глобализации.
В рамках первого подхода постиндустриальное общество рассматривается как очередная ступень техногенной цивилизации. В рамках второго – как переходный период к новому типу цивилизационного развития.
Глобализация с позиций первого подхода выступает как процесс трансплантации ценностей техногенной культуры на все страны и регионы планеты. С позиций второго подхода сегодняшний тип глобальных процессов, связанных с формированием планетарной системы экономических, социально-политических и культурных взаимодействий разных стран, должен измениться, поскольку будут проблематизироваться ценности техногенной цивилизации. Диалог культур, о котором сегодня все говорят, приобретает особый смысл — поиска новых ценностей.
Когда мы говорим о современной глобализации, то речь идет о взаимодействии стран разного цивилизационного типа. Еще сохранились страны, где доминируют черты традиционалистского типа, есть общества, породившие техногенный тип развития (Запад) и далеко продвинувшиеся на этом пути, и есть страны, перешедшие на этот путь благодаря процессам модернизации (Россия, Япония, Китай, Индия, ряд стран Латинской Америки) и сохранившие в трансформированном виде некоторые традиционалистские ценности.
В процессах модернизации, которые осуществлялись в индустриальную эпоху, культура техногенных обществ позиционировала себя в соответствии с идеалом прогресса как символ более высокой ступени развития по сравнению с традиционными культурами. Эта же позиция пока доминирует и в современных процессах глобализации.
На этот сценарий работают: а) современная организация мирового рынка; б) политические и военно-политические факторы, связанные с доминирующей ролью США; в) агрессивная трансплантация массовой культуры в различные страны и регионы планеты.
Массовая культура укоренялась в техногенных обществах в связи с преобразованиями повседневной жизни, вызванными урбанизацией, разрушением традиционалистских общинных отношений, распространением массовых форм образования. Стандартизация производства и потребления, возникновение индустрии детского воспитания, медицинского обслуживания, досуга и развлечений превратили массовую культуру в реальный регулятор повседневной жизни масс населения. Массовая культура вытесняет и трансформирует народную культуру, которая была основой социальной жизни в традиционных обществах.
Во второй половине XX века массовая культура стала не только выразителем, но и своего рода пропагандистом идеалов потребительского общества. Ее внедрение в культуру обществ, сохранявших самобытные традиции, создает угрозу утраты этой самобытности. Глобальная трансляция массовой культуры сегодня выступает особым средством утверждения ценностей «проекта Модерн», видоизмененных в эпоху общества потребления.
В принципе эффективность модернизации, основанной на копировании западных образцов, сегодня подвергается серьезным сомнениям. Тезис западных идеологов глобализации: «Делайте, как мы, и вы будете жить, как мы» содержит большую долю лукавства. Рост благосостояния людей в экономически развитых обществах потребления связан с постоянным повышением уровня энергопотребления. Энергетические затраты растут даже с учетом внедрения все более эффективных энергосберегающих технологий. Подсчитано, что если бы в наше время все человечество перешло на тот уровень энергопотребления на душу населения, который реализован в США, то уже освоенные и разведенные на сегодня энергоресурсы были бы исчерпаны буквально на протяжении жизни одного поколения.
К этому следует добавить, что прямо пропорционально росту энергопотребления возрастает и загрязнение природной среды. Если мысленно предположить, что все человечество реализовало бы стандарты потребления развитых стран Запада, то экологическая катастрофа произошла бы за считанные годы (а может быть, даже и месяцы).
В 90-х годах XX столетия была сформулирована концепция, согласно которой поддержание современного уровня потребления, характерного для экономически развитых стран, возможно только для «золотого миллиарда» жителей планеты. Из пропагандистских целей эта концепция сегодня практически не упоминается в западных СМИ. Но реальные стратегии современной глобализации пока развертываются в соответствие с этой концепцией.
Вместе с тем большинство развивающихся стран вряд ли удовлетворятся положением, когда их население заранее обречено быть за пределами «золотого миллиарда». Сегодня Китай вышел на второе место в мире по валовому продукты производства, но по уровню доходов на душу населения он многократно уступает развитым странам Запада. Большинство интенсивно развивающихся стран ставят своей целью повысить уровень потребления на душу населения, а в идеале сравняться по этому показателю со странами Запада. Но поскольку существуют объективные энергетические и экологические ограничения этого процесса, то эти цели вряд ли могут быть реализованы без дальнейшего обострения глобальных кризисов. Это означает, что необходима альтернативная стратегия глобализации, которая должна быть связана с поиском новых ценностных ориентиров и соответственно новых путей цивилизационного развития.
Взаимодействие культур в двух упомянутых стратегиях (уже реализуемой и возможной альтернативной) имеет разную направленность. В первом случае взаимодействие культур ориентировано на тот тип модернизации, в котором страны, достигшие лучших успехов в техногенном развитии, предлагаю свою версию техногенных ценностей и свой образ жизни как идеалы и образцы, которые должны быть восприняты менее развитыми странами. Во втором случае на смену односторонней трансплантации ценностей приходит диалог культур, предполагающий равноправное партнерство и уважение к культурным традициям. Диалог культур в этом случае обретает своего рода сверхзадачу – отыскать ценности, обеспечивающие выход из глобальных кризисов.
Чтобы продвинуться в этом направлении, нужно первоначально определить о общее, что может стать основой взаимопонимания культур. Здесь возможны два взаимодействующих подхода. Первый из них акцентирован на выявлении общечеловеческого в различных культурных традициях. Предполагается, что наличие общечеловеческой компоненты обеспечит диалог культур. Но все дело в том, что общечеловеческое в разных культурах имеет свои особые интерпретации. Оно сплавлено с теми пластами смыслов, которые характеризуют историческую специфику той или иной культурной традиции. И сама попытка отделить общее от особенного в культуре наталкивается на сопротивление, поскольку люди идентифицируют себя как народ, этнос, социальную группу именно в связи с особенностями, отличающими их от людей другой культурной традиции.
Об этом свидетельствует обширный исторический материал. Опираясь на него, Л.Н. Гумилев отмечал в этой связи, что инкорпорация иноплеменников в чужой этнос всегда сопряжена с трудностями, продиктованными различиями культурных традиций. Многочисленные привычки, обычаи, неосознаваемые формы поведения, сформировавшиеся в иной культуре, часто мешают иноплеменнику стать своим даже при его желании интегрироваться в другой этнос и при согласии на это принимающего его коллектива (См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. С. 122-123.).
Несколько в ином ракурсе (в ином масштабе) эта же проблема возникает при формировании суперэтносов. Различие культур входящих в него этнических групп может сохраняться, если длительное существование в рамках единого государства и общая историческая судьба приучат людей к уважительному отношению к другой культуре. Показательным примером здесь является российский суперэтнос, объединивший многочисленные народы при сохранении их культур. Для современной глобализации это хороший образец достижения единства без уничтожения ил сокращения многообразия культурных традиций.
Диалог культур предполагает определенные границы их взаимовлияния, где особенности каждой культуры должны быть признаны, и к ним необходимо уважительно относиться. Это необходимая предпосылка взаимопонимания и продуктивного диалога культур. Но это только первый шаг. Здесь еще не просматриваются возможности изменения базисных ценностей, разделяющих культуры.
Последующие шаги возможны во втором подходе к диалогу культур, когда границы особенностей, определяющие их самобытность, предстают как исторически изменяющиеся, а традиции как переосмысливаемые. Сегодня к такому переосмыслению приводит необходимость преодоления глобальных кризисов.
Но тогда возникает вопрос: как это возможно? Каковы предпосылки формирования точек роста новых ценностей, связанных с переосмыслением традиций?
Точки роста новых ценностей — это такие состояния культуры, в которых зарождаются новые мировоззренческие смыслы, могущие быть воспринятыми различными культурами, в том числе и сохранившими стереотипы традиционалистских ментальностей.
Принципиально важно обнаружить эти точки роста в различных сферах техногенной культуры — в политическом и правовом сознании, искусстве, религии, нравственности и, главное, в характере научной и технологической рациональности. Главное потому, что научно-техническое развитие выступает сердцевиной техногенной цивилизации, основой ее изменения и формирования новых состояний социальной жизни. Именно в научно-техническом развитии переплетены связи фундаментальных ценностей техногенной культуры — креативной деятельности, научной рациональности, отношения к природе как к ресурсу для преобразующей деятельности, понимание власти как контроля над природными и социальными объектами.
Эти же мировоззренческие установки определяют приоритетную значимость в жизни общества, его экономической сферы. Экономическое развитие и научно-технический прогресс рассматривались как два теснейшим образом взаимосвязанных фактора, которые определяют социальный прогресс. В техногенной культуре он интерпретируется, прежде всего, как рост общественного богатства и повышение уровня потребления. Доминирующие этические и социально-политические идеи были направлены на обоснование этих ценностей как приоритетов человеческой жизнедеятельности. Возникновение глобальных кризисов и осознание их опасности приводит к проблематизации этих установок.
В современных философских и социальных исследованиях уже не раз высказывалась мысль о необходимости изменить стратегию того отношения к природе, которое лежит в основе современного экономического развития. Эти идеи разрабатывались еще в исследованиях Римского клуба. Известны также разработки экологической этики, в рамках которой наиболее радикальные направления провозглашают отказ от идеала господства человека над природой. Выдвигается альтернативный идеал, согласно которому мы не должны относиться с чувством превосходства к животным и растениям, видеть в них только средство нашего жизнеобеспечения. Эти мысли о новой этике имеют немало сторонников. Из западных авторов я выделил бы работы Б. Калликота, Л. Уайт, Р. Атфильда. И конечно же, в качестве первоисточника справедливо упомянуть идеи А. Швейцера о благоговении перед жизнью. Сегодня предпринимаются попытки расширить понимание категорического императива, применяя его не только в сфере нравственных отношений людей, но и в отношении человека к живой природе. Рассуждения о новом отношении к природе сопровождаются у большинства исследователей и интеллектуалов, отстаивающих идеи новой этики, ссылками на опыт традиционных восточных культур, на бережное отношение к природе, свойственное традиционным обществам.
Но каковы возможности ускорения этой системы новых мировоззреческих образов и этических регулятивов в массовом сознании? Ведь они во многом ориентируют скорее не созерцательное отношение к природе, более свойственное традиционным, чем техногенным, культурам. Однако возврат к традиционалистскому типу развития невозможен. Он смог обеспечить жизненными благами лишь небольшую часть населения Земли. В эпоху Ренессанса, когда готовился старт техногенной цивилизации, на всей Земле жили примерно 500 миллионов человек. А сейчас — более семи миллиардов, и без современных технологий невозможно даже минимальное жизнеобеспечение населения планеты. Кроме того, не следует забывать, что бережное отношение к природе, благоговение перед ней в традиционных культурах сопрягались с определенным пренебрежением к человеку, жизнедеятельность которого в шкале ценностных приоритетов была на вторых ролях. Поэтому, когда мы говорим о возможностях восточных культур, отношение к ним должно быть избирательным, а свойственная западной цивилизации приоритетная ценность человека, его духа и его деятельности, судя по тенденциям постиндустриального развития, должна сохраняться, обретая новые измерения.
В системе ценностей и мировоззреческих образов техногенной (западной) культуры вектор человеческой активности направлен вовне, на преобразование мира. Восточная традиционалистская система ценностей полагает человека включенным в организм природы, как бы растворенным в ней; вектор человеческой активности ориентирован не столько вовне сколько вовнутрь, на самовоспитание, самоограничение, включение в традицию.
Я думаю, что синтез этих двух противоположных представлений будет связан с корреляцией, взаимной зависимостью этих двух векторов. Это будет не западная и не восточная система ценностей, а нечто третье, синтезирующее достижения современной техногенной культуры и некоторых идей традиционных культур, обретающих сегодня новое звучание.
Предпосылки такого синтеза возникают не только благодаря осознанию опасности экологической и антропологической катастрофы, угрозе грядущего апокалипсиса, стимулирующей поиск новых ценностей и этических регулятивов. Эти предпосылки порождаются также и современными тенденциями научно-технического развития.
Сегодня на переднем крае науки и технологической деятельности формируется новый тип рациональности. Он связан с интенсивным научным и технологическим освоением принципиально новых типов объектов, представляющих собой сложные саморазвивающиеся системы.
Постепенно они стали доминировать на переднем крае науки. Примерами таких систем являются все биологические объекты, рассматриваемые с учетом их эволюции, все социальные объекты (общество и его подсистемы, в том числе культура), взятые в их развитии, объекты современных нано- и биотехнологий, компьютерные сети и глобальная сеть — Интернет и т. п.
Саморазвивающиеся системы характеризуются открытостью по отношению к внешней среде. Они постоянно обмениваются со средой веществом, энергией и информацией.
В устойчивом состоянии они предстают в качестве саморегулирующихся систем. Их развитие предполагает фазовые переходы, когда один тип саморегуляции сменяется другим, качественно новым типом. На этапе фазовых переходов система входит в состояние динамического хаоса, которое в современной науке описывается нелинейной динамикой и синергетикой. На этом этапе возможно упрощение и распад системы, но возможно и ее усложнение. В этом случае возникают новые уровни организации, которые затем оказывают воздействие на ранее сложившиеся уровни системы и видоизменяют их.
Деятельность со сложными развивающимися системами имеет свои особенности. Она не является чисто внешним фактором по отношению к системе, а включается в нее в качестве компонента, актуализируя одни сценарии развития и понижая вероятность других. Но тогда развивающиеся системы становятся человекоразмерными. При их изучении важно выявить те сценарии, которые могут иметь негативные последствия для человека, чтобы в эти ловушки не попадать. Такая оценка сценариев означает, что только внутреннего этоса науки уже недостаточно (Напомним, что два системообразующих признака науки — 1) установка на получение объективного истинного знания и 2) установка на постоянный рост этого знания — выражены в ее внутренних этических регулятивах — запрета на умышленное искажение истины и запрета на плагиат. Оба запрета выступают идеальными нормативами, обеспечивающими открытие все новых законов функционирования и развития объектов природы и социальной жизни.). Необходимо каждый раз соотносить требования поиска истины с гуманистическими идеалами, корректируя внутренний этос науки дополнительными этическими регулятивами. Такого рада корректировка сегодня осуществляется в форме социально-этической экспертизы научных и технологических программ и проектов.
Наука остается наукой. Ее фундаментальные установки поиска истины и роста истинного знания сохраняются. И социально-этическая экспертиза вовсе их не отменяет. Наоборот, она предстает как условие реализации этих установок. Это — точка роста новых ценностей, возникающих в науке в рамках современной культуры. Не отказ от науки, а ее новое гуманистическое измерение предстает одним из важных аспектов поиска новых стратегий цивилизационного развития.
Стратегия деятельности с саморазвивающимися системами неожиданным образом порождает перекличку между культурой западной цивилизации и традиционными восточными культурами.