Sтраница Основного Sмысла

Ювенальная юстиция: за и против

                                              ЗА:

Замфира Танаева, доктор педагогических наук,
заведующая кафедрой социальных дисциплин и управления факультета подготовки сотрудников правоохранительных органов ЮУрГУ:

«Принимая широкое понимание этого термина, мы теряем его истинную сущность»

                                         ПРОТИВ:

Татьяна Артишевская, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теории массовых коммуникаций ЧелГУ:

«Ювенальная юстиция разрушает семью, наш последний оплот»

                                  ЗА

Есть различные точки зрения на введение в России общегосударственной системы ювенальной юстиции. Дискуссия по этому вопросу приобретает принципиальное значение в условиях обсуждения в Государственной Думе нескольких ювенальных законопроектов, в том числе, законопроекта по вопросам устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, получивший в средствах массовой информации название «законопроекта о социальном патронате». Некоторые ученые и практики убеждены, что ювенальная юстиция – это вмешательство государства в дела семьи, что недопустимо, поскольку подрывает многовековые социокультурные устои, разрушает традиционную семью. Другие считают, что такой подход к пониманию ювенальной юстиции не совсем оправдан, поскольку, наоборот, за последние годы устои семьи ослабли, снизились ответственность родителей за воспитание и образование детей, воспитательные функции школы, плохо налажен учёт детей, оставшихся без попечения родителей, существующая в России система органов профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних не даёт желаемых результатов.
Попробуем разобраться в столь неоднозначной ситуации. Массовые общественные протесты в России против введения ювенальной юстиции начались с момента разработки проекта Федерального закона «Об основах ювенальной юстиции» в 2005 году. Под системой ювенальной юстиции, согласно проекту, понимается «совокупность государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, должностных лиц, неправительственных некоммерческих организаций, осуществляющих на основе установленных законом процедур действия, нацеленные на реализацию и обеспечение прав, свобод и законных интересов ребёнка (несовершеннолетнего)». Такое определение ювенальной юстиции, естественно, вызвало сопротивление со стороны российской общественности. Действительно, принимая столь широкое понимание этого термина, мы фактически теряем его истинную сущность. Ювенальная юстиция в переводе с латинского означает «юношеский» и «правосудие». Следовательно, правосудие не может быть представлено иными государственными и негосударственными структурами, кроме как судом. В соответствии с юридическим словарем ювенальная юстиция – система законодательства, регулирующая правоотношения в области отправления правосудия в отношении несовершеннолетних правонарушителей, механизм защиты и соблюдения прав несовершеннолетних правонарушителей в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства. Основой ювенальной юстиции являются ювенальные, или подростковые суды. Понятие ювенальная юстиция изначально относилось к особым судам для несовершеннолетних, которые появились в конце XIX века в Европе. Таким образом, ювенальная юстиция представляет собой специализированную ветвь судебной системы. Главное преимущество специализированной судебной системы заключается в том, что, рассматривая уголовные дела, в которых несовершеннолетний является не только подсудимым, но и потерпевшим по уголовным делам, в части, которая затрагивает его права и интересы, дела об административных правонарушениях, гражданские дела, в которых одной из заинтересованных сторон является несовершеннолетний, суды отходят от карательного метода правосудия в отношении несовершеннолетних в пользу внедрения элементов восстановительного правосудия. Одним из основных принципов судопроизводства по делам несовершеннолетних является индивидуализация, придающая судебному процессу неформальный характер. Другое дело, эффективное применение судом воспитательных, примирительных мер вместо карательных возможно только при условии тесного взаимодействия ювенальных судов со службами системы профилактики, в том числе, с социальными службами.
Хотелось бы отметить, что во многих странах накоплен положительный опыт работы специализированных судов по делам несовершеннолетних. С целью обмена положительным опытом работы по вопросам подготовки специалистов к работе с несовершеннолетними правонарушителями автору пришлось побывать в Республике Польша. В ходе деловой поездки ознакомилась с польским ювенальным судопроизводством, доказавшим, по славам зарубежных коллег, достаточную эффективность в профилактике правонарушений несовершеннолетних и защите их прав.
Специализированная система ювенального правосудия Польши регулируется законом «О судопроизводстве в отношении несовершеннолетних». В соответствии с этим законом основным характеризующим признаком системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних является индивидуальный подход в работе с несовершеннолетними правонарушителями, основанный на гуманистическом психолого-педагогическом подходе. Дела несовершеннолетних правонарушителей могут быть рассмотрены в двух судебных структурах. В уголовный суд общей юрисдикции, начиная с 15-летнего возраста, направляются подростки, совершившие тяжкие правонарушения. Все остальные дела попадают в так называемый семейный суд. Семейные суды рассматривают дела в отношении несовершеннолетних, как совершивших преступления, так и находящихся в состоянии деморализации. В юрисдикцию этой структуры также входят гражданские дела, например определение местожительства ребенка при разводе и порядка его общения с одним из родителей. Кроме того, семейный суд занимается определением ответственности лиц с психическими расстройствами, совершившими общественно опасные деяния.
В уголовном судопроизводстве в основные задачи семейного суда входят создание условий для возвращения к просоциальным моделям поведения подростков, попавших в поле зрения закона; укрепление семейных отношений и ценностей; противодействие правонарушениям в среде несовершеннолетних.
Согласно польскому законодательству после задержания подростка полицейский обязательно информирует семейного судью, который решает вопрос о возбуждении уголовного дела. Во многих случаях при незначительных правонарушениях применяются меры, альтернативные уголовному преследованию: выговор, принесение извинений, возмещение ущерба, родительский контроль с обязательным ежемесячным отчетом перед судом, наблюдение социальных служб, сопровождение судебным куратором.
Целью применения любых мер воздействия по отношению к несовершеннолетним является их воспитание, а не наказание, ресоциализация несовершеннолетних, то есть исправление, возврат в общество посредством индивидуализированного ресоциализационного процесса, в котором участвуют психологи, педагоги, социальные работники. Независимо от того, в каком суде рассматривается дело несовершеннолетнего правонарушителя, при определении направлений сопровождения и назначении наказания обязательно учитываются обстоятельства совершения правонарушения, индивидуальные качества личности подростка и степень его зрелости.
Исполнением решения семейного суда и воспитательную работу с несовершеннолетними правонарушителями занимаются судебные кураторы, которые тесно взаимодействуют с семейными судами. Они являются одними из основных фигур в судопроизводстве Польши. На кураторов возложено достаточно много функций, и они обладают широким спектром полномочий. На начальных этапах судопроизводства деятельность куратора включает в себя сбор информации о подростке и составление отчета для судьи о личности несовершеннолетнего и ситуации в его семье. С этой целью помощник судьи посещает учебное заведение, семью подростка, оценивает материально-бытовые условия, беседует с ближайшим окружением подростка, проводит диагностическое обследование несовершеннолетнего, стремится достичь компромисса с потерпевшими и т.п. Такая работа проводится, как правило, в течение двух недель. Отчет содержит анализ социальной ситуации, в которой находится несовершеннолетний, его индивидуальных особенностей, а также рекомендации относительно вида сопровождения. При необходимости более глубокого исследования и в случае сомнений в психическом здоровье несовершеннолетнего он может быть направлен сроком до 6 недель в диагностико-консультативный центр, подчиненный Министерству здравоохранения Польши. В подавляющем большинстве случаев семейный судья при вынесении решения руководствуется рекомендациям куратора.
По окончании судебного процесса контроль за исполнением решения суда также возложен на куратора. Он регулярно посещает семью, школу или место работы подростка, проводит с ним беседы. Если подросток осужден к лишению свободы, куратор осуществляет свою деятельность в пенитенциарном учреждении. С определенной периодичностью, как правило, один раз в месяц, куратор представляет отчет семейному судье. Одной из важных функций куратора является координация деятельности различных структур, вовлеченных в работу с подростком: семьи, образовательного учреждения, места работы, социальной службы, полиции, медицинских центров и т.п. Статистические данные свидетельствуют о том, что институт кураторов эффективно способствует снижению подростковой преступности.
Из вышеизложенного видно, что большое внимание в Польше уделяется оценке ресурсов подростка и организации вокруг него реабилитационного пространства. Эти положения положены в основу польского ювенального судопроизводства.
Безусловно, копировать в нашей стране даже такой очень успешный опыт ювенального судопроизводства нельзя, однако изучать и принимать во внимание положительный опыт необходимо.
Рассуждая о проблемах и перспективах ювенальной юстиции в России, хотелось бы обратиться к Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, в которой в числе приоритетных направлений долгосрочной социальной поддержки населения рассматривается «развитие механизмов ювенальной юстиции; формирование и развитие механизмов восстановительного правосудия, создание службы пробации, обеспечивающей социально-психологическое сопровождение лиц, освободившихся из мест лишения свободы, и реабилитационное насыщение приговоров судов, в части реализации принудительных мер воспитательного воздействия, реализация технологий восстановительного правосудия и проведения примирительных процедур». Развивая эту тему, хотелось выделить и нравственную сторону вопроса. Одна из ключевых проблем — открытость и прозрачность ювенальной юстиции, предполагающая необходимость более широкого информирования общественности о ней. В связи с этим должны быть разработаны нормативные правовые акты, направленные на обеспечение информативности, разработан эффективный механизм, позволяющий получать достоверную информацию из СМИ о деятельности ювенальных судов. На наш взгляд, это поможет повысить уровень доверия к ювенальной юстиции, а доверие, как известно, является гарантией успеха любых реформ.

Замфира Танаева,
доктор педагогических наук,
заведующая кафедрой социальных дисциплин и управления факультета подготовки сотрудников правоохранительных органов ЮУрГУ

   
                               ПРОТИВ

Еще два года назад о ювенальной юстиции в нашей стране мало кто слышал, несмотря на то, что внедрение ее технологии начало осуществляться сразу, как только рухнул Советский Союз. Что обычно происходит, когда дом остается без хозяина? Появляются мародеры, желающие урвать себе хоть что-нибудь. И ни при чем здесь совесть, честь, принципы. Власть и деньги – вот основные принципы, движимые животными инстинктами человека, «плавающего по волне перемен».  
С термином «ювенальная юстиция» я познакомилась, просматривая документальный фильм «Стена» вместе со студентами-журналистами. Фильм был создан режиссером Григорием Шугаевым при содействии Всероссийского родительского собрания и Ассоциации психологического документального фильма в 2009 году. Для меня, как и для студентов, он оказался полной неожиданностью. Мы никогда не слышали такой терминологии и не понимали сути, связанной с ювенальной юстицией. Казалось бы, этот фильм как бомба, должен был бы сразу по выходе его, взорвать общественное мнение и наделать много шума. Какой информационный повод! Но никаких разговоров, серьезных передач на телевидении и радио или в печати не было. И только в Интернете можно было познакомиться с разнообразным материалом, информирующим о том, в связи с чем, кем, когда и как протаскивается тихо, незаметно для народа, за нашими спинами дьявольский закон о разрушении семьи, как последнего института, сохранившегося в современной России.
Мне стало интересно, а что знают люди об этом явлении? Был проведен социологический опрос, в котором участвовали 350 человек разных национальностей, статусов, возрастов и гендерных характеристик. В этот список вошли прокуроры, судьи различных судов и люди, не имеющие прямого отношения к юстиции, среди которых редакторы газет, профессора, доценты, преподаватели, студенты разных вузов, представители других профессий и пенсионеры. Респондентам задавалось два вопроса: «Что вам известно про ювенальную юстицию в России?» и «Проголосовали бы вы за ее существование в России?»

Среди пенсионеров (от 55 до 72 лет) что-то слышали о ювенальной юстиции 1,7 процента; 98,3 процента ничего не знают; думают, что это положительное событие 3,2 процента; мрачный осадок, но не понимаю — 82,5 процента; если бы голосовали, то «да» — 3,4 процента.

Среди молодежи (от 16 до 35 лет) что-то слышали об этом 12, 7 процента; не знают об этом 87,3 процента; думают, что это положительное событие 12, 7 процента; мрачный осадок, но не понимают — 90 процентов; если бы голосовал, то «да» — 12, 7 процента.

Среди людей зрелого возраста (от 36 до 54 лет) что-то слышали об этом 16,2 процента; не знают — 83,8 процента; думают, что это положительное событие — 24,4 процента; мрачный осадок, но не понимают — 75,2 процента; если бы голосовал, то «да» -18,3 процента.

Как видно, народ введен в заблуждение по поводу глобальных органических изменений в нашей жизни. Уже поэтому можно говорить о ликвидации крепкого исторического фундамента, который мог бы сохраниться крепким фундаментом будущего. Но кому-то очень нужно, чтобы вслед за развалом Советского Союза развалилось совершенно все, что напоминало бы о прежнем его существовании. Самое страшное то, что делается это тихо, за нашими спинами. Как это делается прямо сейчас с Российской Академией Наук (РАН), как это делалось в недавнем прошлом с ликвидацией военных училищ, крупных объектов культуры, образования и здравоохранения. Так и с ювенальной юстицией. За как бы правильными лозунгами прикрывается правда о том, что будет разрушен последний социальный институт – семья. И даже обращение российских деятелей культуры с открытым письмом к Владимиру Путину, в котором они просили не допустить введения в стране ювенальной юстиции, как явления, чуждого нашим традициям и культуре, осталось на уровне обращения, не получившего никакого отклика в обществе.
В предисловии к фильму «Стена», признанным лучшим фильмом о ювенальной юстиции, есть такие слова: «До такого не додумался ни один диктатор мира! Тотальный контроль над земным шаром через детей. Взрослые в Европе и Америке боятся даже говорить на эту тему. Два миллиона родителей во Франции уже сидят в тюрьме, остальные дрожат за своё будущее. Сейчас ювенальную юстицию тихо и без шума пытаются внедрять у нас. Но противник страшен, пока не обличен».
Очень сложно «обличить» противника, если преподносить его как друга и тщательно маскировать подмену. Вдумайтесь в название закона о ювенальной юстиции! ФЗ № 264736-5 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка». Что можно понять из слов «основные гарантии прав ребенка»? Какие конкретно гарантии? От кого гарантии? А какие гарантии относятся к неосновным? Или: «Отдельные законодательные акты» Что относится к «отдельным» актам?  От чего «отдельные»?  Какие «отдельные»? О чем они, эти «отдельные» акты. Четких ответов на эти вопросы не дают ни законодатели, ни юристы, ни общественные деятели. Есть эмоции и опасения за «ловлю рыбки в мутной воде».
На самом деле в этом определении скрыт смысл переориентирования внутренней государственной политики в области семейных отношений на приоритет прав ребёнка. Это значит, что в Россию вводится должность Уполномоченного по правам детей при Президенте, что фактически легализует всех омбудсменов страны, наделенными определенными функциями. Уполномоченный может:
1. получать доступ к любой информации, включающей личную и семейную тайну;
2. получить неограниченные права на запрет противодействия этой структуре;
3. проводить политику поражения в правах группы граждан, объединённых понятием «родители».
Теперь, в ювенальную юстицию вошли органы социального надзора за положением ребенка в семье, пропаганду просвещения детей по проблемам здоровья и сексуальное просвещение. Именно под этими «маскирующими» понятиями скрыта ювенальная система, отличающаяся несколькими главными принципами:
Первый — ребенок равен в правах с взрослыми. Про его обязанности ничего не говорится. Он имеет право самостоятельно обращаться в органы за защитой своих прав. Это включает жалобы на родителей в полицию или суд, которые обязаны незамедлительно проверить, как родители исполняют свои обязанности. Но нигде точно не прописано, как должно выглядеть «ненадлежащее» исполнение родительских обязанностей. Детей изымают из семей, вернуть их назад практически невозможно. И на эту сторону подключены органы социального надзора, социальные работники при судах и психологи. Все они находятся вне контроля и подчинения госорганов. Таким образом, при ювенальной юстиции родительские права фактически отменяются — остаются только права детей.
Второй принцип: обязательная организация специальной базы данных о детях. Школьников и малышей в детсадах обязывают вести специальные дневники с оценкой поведения родителей. Дневники проверяются органами соцнадзора.
Третий принцип: сексуальное воспитание детей. Вместо понятия «пол» вводится понятие «гендер». Так же, как вместо понятия «мама и папа» вводится другая терминология – «биологические родители». По сути, исключаются понятия «мальчик» и «девочка». Такая половая самоидентификация объявляется вредной. «Усовершенствование» законодательства привело к тому, что браки разрешены с 14 лет, а аборты с 15 лет без согласия и даже оповещения родителей.
Таким образом, «по умолчанию» становятся узаконенными все «детозащитники» в школах, хотя о них нет ни закона, ни даже постановления. А поскольку появляются люди, связанные общей деятельностью, то речь уже идёт о создании системы – службы надзаконных «экспертов» в сфере семьи, с контрольно-репрессивными функциями, неограниченными правами.
Сейчас Интернет пестрит разнообразной информацией о том, что представляют на самом деле «права на защиту детства» не только в России. Против произвола органов опеки стали выступать жители Германии, Франции, Норвегии, Финляндии и т.д. В благополучной Норвегии, например, детей могут отобрать сразу после родов. Это выгодно многим. Выигрывают от такой работы социальных служб не только их представители, получающие большие зарплаты, но и приемные родители, которые тоже получают достаточно крупную сумму денег.
Казалось, что в вопросе детства все-таки останется у нашей власти здравый смысл и от общего развала Советского Союза перейдет в новое время та традиционная система помощи семьям и детям, попавшим в трудное положение, которая была в советскую эпоху эффективна. Я вспоминаю сейчас свою подругу детства, у которой родители любили выпить с получки. Тогда мы все жили одинаково просто и не богато, но в этой семье из-за «любви к бутылочке» было совсем как-то пусто в квартире. И пока мы были детьми, особенно это не влияло на наши отношения, если не считать запрета моей мамы дружить с девочкой из пьющей семьи. С моей подружкой было интересно играть на улице в мячик и скакалочку, она была очень ловкая и смекалистая девочка. Наши родители работали на одном заводе. И вот однажды в семью этой девочки пришла комиссия из цеха, в котором работал ее отец. Она поговорила с родителями и предупредила, что если в семье не прекратят употреблять алкоголь, детей отдадут в детский дом. Напуганная подруга тогда говорила мне о побеге из этого дома, и о том, что она любит своих родителей, особенно папу. В этой семье все закончилось относительно хорошо. Никого, Слава Богу, никуда не забрали. Подруга выросла, получила высшее образование (в советские времена это было редким явлением) и стала хорошим специалистом в своей области. Как бы сложилась судьба этой девочки, если бы ее поместили в детский дом?
Да, надо признать тот факт, что проблем, связанных с детством в нашей стране, очень много. Это и беспризорные дети пьющих родителей; это и физическое насилие над ними в семьях; это и дети-наркоманы и токсикоманы; это и детская проституция; это и просто проявление детской жестокости и т.д. И эти трудные, иногда «тупиковые» вопросы надо как-то решать. Поэтому очень привлекательно звучат призывы о небезразличном отношении к ребенку. Например:
«Посмотрите вокруг, если вы видите:
•    Ребенка, который должен быть в школе, а находится на улице;
•    Ребенка, который побирается;
•    Ребенка, который грязно или не по сезону одет;
•    Ребенка, который хулиганит, выпивает или употребляет наркотические вещества;
•    Семью, которая ведет асоциальный образ жизни и не заботится о ребенке.
Звоните нам! Каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, которая его любит и заботится о нем! Каждый ребенок имеет право учиться в школе! Не будьте равнодушными! Дети не должны быть чужими!»
Создается впечатление, что ребенку помогут соединиться с любящей его семьей, но на самом деле, «выплескивая ребенка вместе с купелью» наши законодатели подводят население к гражданской войне. И надо с уверенностью сказать, что необъявленная война уже идет. Ее зовут Ювенальная Юстиция. Закон о ней не принят, но 17 мая «празднуется» Международный день детского телефона доверия. К чему побуждают детей под красивым заманчивым словом «праздник»? А на рекламу о внедрении детского телефона доверия выделено 5,2 миллиарда бюджетных рублей! Разве не нашими же деньгами оплачивается разрушение семьи?
На всемирной выставке научных достижений «ЭКСПО-2010» в Китае от имени России был выставлен проект высокотехнологичных «городов для детей». Основной смысл проекта — мобилизация самых разных людей, организаций, возможностей государства и общества на достижение неких поставленных на десятилетия вперед общественно значимых задач. В России этот проект запустили в апреле 2008 года по инициативе Общественной палаты РФ и благотворительного фонда поддержки молодежных инициатив «Мое поколение» при участии Международной методологической ассоциации. Называется этот проект «Форсайт — проект Детство – 2030». Что входит в этот проект?
1. лицензия на родительство: «Родители должны регулярно проходить программы повышения своей компетентности». Если «родители имеют низкую квалификационную оценку» — они лишаются родительских прав, ребенок помещается в приют;
2. принудительная стерилизация некомпетентных родителей, взамен предлагается «ребенок-робот, который способен имитировать поведение настоящего ребенка;
3. повсеместное введение неких психологических Центров — чтобы дети свои проблемы рассказывали не маме и папе, а именно в этих Центрах. В будущем эти Центры станут называться «воспитательные сообщества», в которых и будет происходить выращивание «конкурентоспособного человеческого капитала»;
4. принудительная чипизация: способности ребенка предлагается «увеличивать за счет генной модификации и чипизации», «Должна быть обеспечена постоянная связь каждого индивидуума с глобальными информационно-управляющими сетями. Наноэлектроника будет интегрироваться с биообъектами (людьми) и обеспечивать непрерывный контроль над их жизнедеятельностью, улучшением качества жизни, и таким образом сокращать социальные расходы государства»;
5. введение обязательного уровня материального обеспечения, несоответствие которому повлечёт изъятие детей по бедности (или невыдачу лицензии на родительство), так как «бедность осложняет воспитание детей, ограничивая родительские возможности по созданию насыщенной развивающей среды вокруг ребенка»;
6. введение принудительной вакцинации и сексуального «просвещения». За летальный исход врачи ответственности не несут.
Одновременно, еще не принятый Госдумой закон о ювенальной юстиции, уже сейчас позволил изымать детей из семей по следующим показателям:
• непосещение детской молочной кухни
•жилье в аварийном состоянии
• квартира требует ремонта или  ремонтируется
• наличие в доме домашних животных
• аморальное поведение
• несвоевременное прохождение врачей в детской поликлиники
• на полу разбросаны игрушки и мусор
• отсутствие детских игрушек в достаточном количестве
• ребенок играет с посторонними предметами вместо игрушек
• ребенок выполняет домашнюю работу, как: моет посуду, подметает и моет полы, стирает и т.д.
• ребенок находится на кухне вместе с матерью в процессе приготовления пищи
• ребенок часто и громко кричит и плачет
• в холодильнике присутствует не весь ассортимент необходимых ребенку продуктов или продукты просрочены
• жалобы соседей (или домочадцев) на жестокое обращение с ребенком в т.ч. анонимные
В это трудно поверить, но нас каждый день убеждают в том, что безнадежно устаревает любовь родителей; что ребёнок имеет право сам «всё попробовать»; что нельзя ограничивать его «свободу выбора» и «охранительное» детство (от вмешательства взрослых, вечно пытающихся своим воспитанием нарушить «права ребёнка»); что «нуклеарная» (обычная) семья должна уступить место законодательно уравненным с нею в правах «новым формам» совместной жизни – «множественным», «гостевым» и другим (например, «однополым») современным семьям; что скоро более трети населения России будут составлять мигранты, а доля трудоспособного населения в России должна сократиться вдвое в 2016 году по сравнению с 2000 годом; И т.д. и т.п.
На это направлены программы «планирования семьи», через которые насаждается идея абортов и целенаправленно растлевается молодёжь с переориентацией её с создания семьи на карьеру и «безопасный секс». И это идеи Ювенальной Юстиции. Чьи, конкретно, идеи – никто не может ответить на этот вопрос точно. Мистификация жизни во всех ее проявлениях – это какой-то «бренд» современной России. По словам Михаила Барщевского, наше время – время «просвещенного мракобесия» (Эхо Москвы, Особое мнение с Александром Плющевым, 28. v.13)
Эта фотография из Интернета говорит о состоянии ребенка, оставшегося без семьи, намного больше и эмоциональнее, чем можно сказать словами. Их очень много – схожих по сути «документов», показывающих последствия «заботы» о детях. Они ранят душу и призывают к протестным действиям за спасение семей, потому что «тихо кружится над нами хищной птицею ювенальная юстиция»…

Татьяна Артишевская,
кандидат педагогических наук, доцент кафедры теории массовых коммуникаций ЧелГУ